К концу 1854 года было принято решение о призыве в ополчение. Это ополчение во многом отличалось от ополчения 1812 года. Оно создавалось на том этапе Крымской войны, когда народ уже был измучен тяготами войны, тяготами дополнительных повинностей. Тем не менее, были и добровольцы, особенно среди крестьян, связывавшие с ополчением свои надежды. Шли в ополчение мещане. Дворяне, не ушедшие в действующую армию, стремились помочь Отечеству своим участием в подготовке ратников военному мастерству и материально. Хорошо выразил настроение дворян, ранее не проходивших военной службы, сугубо гражданский человек кандидат наук, историк, философ и публицист землевладелец Самарского и Сыэранского уездов Ю. Ф. Самарин, впоследствии почетный гражданин города Самары.
Сын участника Отечественной войны 1812 года Ф. В. Самарина, Юрий Федорович был внесен в списки ополченцев Сызранского уезда Симбирской губернии как старший из пяти братьев, трое из которых в это время находились в действующих российских войсках в Крыму и на Кавказе, он мог бы остаться при престарелой матери, но Самарин, узнав о его зачислении в ополчение сказал: что он, «ради тяжелых обстоятельств Отечества не желает уклоняться от этой повинности». При встрече со своим другом юности К. С. Аксаковым Самарин говорил ему, что он идет в ополчение, чтобы, по крайней мере, чувствовать на себе так же часть тяжести общей и, что даже мечтает «принести какую-нибудь пользу» и думает, что «это будет случай сблизиться с народом». В тот же день в дневнике Веры Сергеевны Аксаковой появилась запись: «Самарина брат ранен, навылет обе ноги».
Через несколько дней Ю. Ф. Самарин был уже в Сызрани, где встретился с командиром Дружины № 272, своим старым знакомым В. Д. Давыдовым, сыном известного поэта, героя Отечественной войны 1812 года Дениса Давыдова. Несколько месяцев Самарин был капитаном ополчения, командиром 1-й роты. 5 января 1856 года Сергей Тимофеевич Аксаков писал о нем сыну Ивану, находившемуся в действующей армии: «Самарин отличный ротный командир». В июле 1855 года в Самаре, как и во всем Поволжье, был получен Царский Указ — собрать ополчение. Немедленно был создан губернский Комитет Ополченцев под председательством начальника губернии К. К. Грота. Комитет действовал четко и слажено. В первую очередь проверили списки дворян, подлежащих призыву, решили создать 12 Дружин, определили пункты сбора ополченцев, договорились о том, как лучше обмундировать их, рассчитали суммы, словом продумали все необходимое для правильной организации Ополчения.
Сбор ополченцев Высочайше назначался в течение месяца с 15 ноября по 15 декабря. Имеющиеся в государственном архиве Самарской области некоторые сведения и корреспонденции в «Самарских губернских ведомостях» за 1855 год позволяют представить, как была организована работа по созданию ополчения и его содержанию. На экстренном собрании дворян Самарской губернии предстояло избрать Начальника Ополчения и командиров Дружин. Перед собравшимися с короткой, но яркой речью выступил начальник губернии Константин Карлович Грот. Подчеркнув важность момента, он выразил уверенность, что самарские дворяне ответственно отнесутся к делу и из числа самых лучших и достойных изберут начальника Ополчения и командиров Дружин.
Начальником Ополчения единодушно избрали отставного генерала-майора, участника Отечественной войны 1812 года князя С. Д. Урусова из Самарского уезда. Заслуженный воин, несмотря на свои почтенные годы, Сергей Дмитриевич с «жаром принял предложение дворянства и благодарил за доверенность». В оправдании которой, «все присутствующие на собрании были искренне уверены». Затем были избраны все начальники дружин и офицеры рот. «Губернские ведомости» отмечали, что самарские дворяне «в полном сознании своего долга к Отечеству не отговаривались, не ссылались на расстроенное здоровье или на плохие денежные обстоятельства». Присутствовавший на собрании автор заметки в «Самарских губернских ведомостях» писал: «напротив, каждый, каждый на слова: «вас надо выбрать!», отвечал, не скажу с готовностью — этого мало — но с теми русскими — решимостью и восторгом, которое не допускает никаких возражений: «Сказано — и дело свято!»
Все дружинные начальники с удовольствием приняли этот почетный выбор. Назовем здесь фамилии тех, кто стоял во главе дружин Ополчения Самарской губернии: В Самаре — Дружина № 312. Командир полковник Семенов; Дружина №313 — надворный советник Путилов. В Ставрополе, Черкасской Слободе — Дружина № 314, — ротмистр Сосновский, Дружина № 315 — надворный советник С. П. Шелашников. В Бузулуке — Дружина № 316 — майор Миллер; Дружина № 317 — капитан-лейтенант Мертваго. В Бугуруслане — Дружина № 318 — капитан Дурасов; Дружина № 319 — штабс-капитан Нагаткин. В Бугульме — Дружина № 320 — коллежский советник Микулин. В Николаевске — Дружина № 321 — штабс-ротмистр Бороздин; Дружина № 322 — титулярный советник Данненберг. В Новом-Узене — Дружина № 323 — князь Трубецкой.
Все командиры Дружин к 15 ноября прибыли к местам назначения для приема ополченцев. В каждой Дружине насчитывалось по 1110 человек. Для обучения ополченцев к Дружинам прикомандировали по 53 кадровых военных нижних чинов. Комитет Ополчения поручил дворянам, направлявшим своих крестьян в ратники, поставить для них белье, продовольствие и фураж для лошадей. Обмундирование для ополченцев решено было заготовить организованно, что позволило одеть своих ратников лучше, чем в других губерниях. Обоз для Ополчения и лошадей взяли на себя по весьма невысоким ценам А. Н. Стобеус и отставной прапорщик Махов, «которые, не имея возможности встать в ряды Ополчения и движимые чувством патриотизма пожелали содействовать устройству Ополчения трудами и денежными средствами».
Самарские дворяне в пользу Ополчения обложили свои земли по 1/2 копейки за десятину земли, кроме этого, на приобретение усовершенствованных ружей — штуцеров, они пожертвовали 8000 рублей. Горожане собрали 1600 рублей, что давало возможность в каждой Дружине иметь по несколько отличных стрелков, вооруженных штуцерами. Дворянами губернии также было выделено 100000 пудов ржаной муки для потребления армии. Из наиболее крупных пожертвований самарцев в поддержку сражавшихся в Крыму воинов назовем В. Е. Буреева, передавшего на нужды армии 500 рублей, А. Н. Головачева — 200 рублей, Е. Н. Аннаева — 150 рублей, Ф. В. Вошакина — 50 рублей, А. С. Новокрещенова и М. М. Устинова по 25 рублей. В государственном архиве области имеются документы некоторых самарцев, которым выпала честь возглавить Дружины Ополчения.
Командиром Дружины № 313 был избран Дмитрий Азарьевич Путилов. Получив хорошее домашнее образование, он в 1817 году поступил на службу в 35 Егерский полк юнкером. В отставку вышел в марте 1826 года. Окончил Казанский университет. Несколько раз избирался в дворянское собрание Самарского уезда, затем губернского собрания. Был избран посредником специального межевания земель в уезде, входил в состав Симбирского губернского комитета по коневодству. Занимался исследованием экономики края. В 1845 году Путилов по поручению министерства внутренних дел составил статистическое обозрение города Самары. Напечатал несколько статей по коневодству. В 1849 году казанским географическим обществом избран в его действительные члены. В сентябре того же года награжден орденом Св. Владимира 4-й степени.
Разносторонне образованный, начитанный владелец четырех крупных имений, содержал свой небольшой оркестр, неплохо сочинял стихи. Известен, например, романс А. А. Алябова, бывавшего в наших краях на Сергиевских минеральных водах, написанный на стихотворение Путилова «Когда расстанусь я с тобою…». О встречах с этим удивительно противоречивым, талантливым человеком сохранились воспоминания декабриста А. П. Беляева, публициста Н. В. Шелгунова, И. С. Аксакова.
19 декабря 1855 года надворный советник Д. А. Путилов определен начальником Дружины с переаттестованием в майоры. Став командиром Дружины, Путилов и прикомандированные к ней офицеры, приложили немало усилий, чтобы ополченцы, не взирая ни на какую погоду, ежедневно занимались строевой подготовкой, овладели искусством метания ружьем по всем правилам (выделывать артикул) и освоили новое оружие — нарезные ружья штуцеры.
Достойно продолжал офицерские традиции рода Шелашниковых командир Дружины № 315 Степан Петрович Шелашников. Его отец, надворный советник П. И. Шелашников, одно из имений которого находилось в Исаклах в 1804-1812 годы участвовал во всех войнах с турками, шведами и Наполеоном. Ушел в отставку «за ранами» в мае 1813 года. В 1829-1831 годы по просьбе Оренбургского военного губернатора служил при его канцелярии. Степан Петрович Шелашников в начале 1828 года окончил школу гвардейских подпрапорщиков и юнкеров, служил в лейб-гвардии Московском полку. В его аттестате отмечалось, что Шелашников образованный и достойный офицер: «Знает языки: русский, французский, науки: математику, алгебру, историю, фортификацию, географию, ситуацию, военное судопроизводство и фехтование».
Особо подчеркивалось, что этот молодой офицер «поведения весьма хорошего и должность свою исправляет с отличным усердием». В графе «участие в походах и сражениях» указывается: «был в походах в 1-ю и 2-ю кампании 1831 года в Польше». В отставку ушел штабс-капитаном с мундиром 16 октября 1841 года. Служил чиновником особых поручений в Контрольном департаменте гражданских отчетов. За выслугу лет награжден чином надворного советника. С образованием Самарской губернии, на первых дворянских выборах в 1852 году был избран первым губернским предводителем дворянства, оставался на этом посту до 1854 года. В Дружину № 314, например, офицером был избран Алексей Александрович Самойлов из Самарского уезда.
После окончания Московского университета, он в январе 1853 года был определен в канцелярию Московского губернского правления и утвержден в чине губернского секретаря. Создавая штат губернских учреждений, К. К. Грот многое сделал для привлечения на службу в Самару выпускников Петербургского, Московского, Казанского и Харьковского университетов. Среди молодых специалистов, приглашенных начальником губернии, был и А. А. Самойлов. В Самару он прибыл в августе 1854 года для исполнения обязанностей младшего чиновника особых поручений при Самарском губернаторе. В Ополчении определен поручиком. Впоследствии он был предводителем Самарского уездного дворянства. В Дружину № 316 избрали Эрнеста Петровича Воронцова из деревни Воронцовки Бузулукского уезда. Учился он в Неплюевском кадетском корпусе, служил в Бузулукском уездном суде письмоводителем, затем с 1852 года — в канцелярии губернского дворянского собрания.
Путилов, Шелашников, Сосновский и другие начальники Дружин со всей ответственностью подошли к порученному им делу. Они не только стремились получить для своих ополченцев необходимое оружие, организовать хорошее питание и обеспечить нормальное расквартирование их, но и, как свидетельствуют архивные записи, требовали снабдить офицерский состав Дружины необходимой литературой для практического руководства, таких как «Устав о полевой пехотной службе», «Наставление к стрельбе в цель», «Памятная книга военных узакононений для штабе и обер офицеров». Нижние чины учили ополченцев стрельбе в цель, ружейным приемам, поворотам, маршированию, рассыпному строю и церемониальному маршу. В Самаре к ополченцам иногда к концу дня приходил на площадь музыкальный хор (оркестр) Самарского линейного батальона.
Тогда все, несмотря на усталость, как-то подбадривались, и офицеры из гражданских чиновников «били с носка» и преусердно салютовали, проходя мимо командира Дружины. Командир Самарского линейного батальона полковник Падровский и начальник Рекрутского набора полковник Хитрово оказывали начальникам Дружин и их офицерам необходимую помощь в военной подготовке ополченцев. 5 апреля 1856 года был издан царский Указ о роспуске Ополчения. Начальники Дружин, выстроив ополченцев на парад поблагодарили их за добросовестную и усердную службу в Ополчении. Летом 1876 года в России получили известие о том, что небольшие славянские княжества Сербия и Черногория объявили войну могущественной Османской империи. Во главе молодой и плохо обученной сербской армии встал отставной генерал М. Г. Черняев.
Он обратился к молодым российским офицерам в отставке с просьбой помочь Сербии в укреплении ее войска опытными кадрами. Откликнулись многие, среди них были и революционеры-народники, и монархисты. В Сербию приехали до 4000 русских добровольцев. Лицо русского добровольческого движения в Сербии определяли патриотически настроенные офицеры русской армии, горевшие желанием скрестить оружие со своим противником — Турцией. Шли именно те, кто честь своего имени ставил выше карьеры. Среди них было немало сыновей и внуков героев Отечественной войны 1812 года. Пал в боях в Сербии полковник Николай Николаевич Раевский, внук знаменитого защитника Отечества против наполеоновских войск генерала от кавалерии Николая Николаевича Раевского.
Отцом же его был тот самый одиннадцатилетний Николенька, который был рядом со своим отцом и старшим братом в сражении у Салтановки в 1812 году, затем стал полковником и командиром Нижегородского драгунского полка на Кавказе, затем генералом и начальником Черноморской кордонной линии во время кавказских войн. Их сын и внук также выбрал для себя военное поприще и всю жизнь превыше всего ценил честь своей семьи, честь и славу имени Раевских. Горячий сторонник славянофилов, юношей Николай Раевский посещал кружок И. С. Аксакова. Он был хорошо знаком с Ю. Ф. Самариным и его братом П. Ф. Самариным, неоднократно встречался с Л. Н. Толстым. В августе 1876 года Раевский привез с собой в Сербию 50 тысяч рублей собственных денег, которые он передал на общее дело.
20 августа на редуте у Черного Андроновца он погиб от пули турецкого стрелка. Из 4000 русских добровольцев 1000 погибли и были ранены на полях этой войны. Весной 1876 года из Самары в числе первых по России ушел отряд добровольцев из 40 человек. Позднее выехали еще три группы, в основном из отставных офицеров и солдат. Жители Самары с большим сочувствием следили за ходом Апрельского восстания 1876 года в Болгарии. До них доходили сведения о массовом истреблении болгарского населения турецкими войсками. В Апрельском восстании участвовал известный общественный деятель, публицист, народник Николай Константинович Судзиловский, служивший до этого земским врачом в городе Николаевске Самарской губернии.
Активно участвовал в освободительном движении на Балканах бывший ученик Самарской мужской гимназии, известный народник, крупный ученый и путешественник Дмитрий Александрович Клеменц. В 1877 году, испросив благословения у отца поступил вольноопределяющимся рядовым в лейб-гвардии Гусарский полк, сражавшийся на Балканах, Николай Валерьевич Чарыков. За храбрость в сражениях он получил два Георгиевских креста 3-й и 4-й степеней и произведен в корнеты. В 1878 году был ранен, как писал в своем дневнике его отец, участник обороны Севастополя В. И. Чарыков, «в плечо, но хорошо, только год носил повязку». Впоследствии Н. В. Чарыков служил в Министерстве иностранных дел, занимался научной работой.
Одобрил желание своих сыновей добровольно отправиться на Балканы и П. В. Алабин. Его сыновья Василий и Иван, а вскоре за ними и младший Андрей, которому исполнилось всего лишь 17 лет, приняли участие в борьбе за независимость Сербии и Болгарии. По примеру отца они стали военными. Только серьезное ранение под Плевной заставило Андрея Алабина оставить военную службу. В конце 80-х годов А. П. Алабин исполнял должность младшего чиновника особых поручений при военном губернаторе Дагестанской области. В июле 1891 года он назначен земским начальником второго участка (в селе Зубовка) Самарского уезда. Материалы Государственного архива Самарской области и страницы «Самарских губернских ведомостей» наглядно свидетельствуют о большой работе городского головы Е. Т. Кожевникова и городской Думы, проведенной в 1876 году.
Самарская городская Дума приняла постановление об образовании Особого комитета, призванного «изыскивать средства для подаяния помощи больным и раненым, на театрах настоящей войны и семействах их». В состав комитета были избраны 28 человек, в том числе Е. Н. Аннаев, П. В. Алабин, И. В. Константинов, Е. Т. Кожевников, П. Т. Новокрещенов, П. С. Субботин. Л. Б. Тургенев и другие. Члены Самарского дамского комитета попечения о раненых и больных воинах Н. Г. Станкова, Л. А. Реутовская, М. С. Позерн, А. Л. Бартельсон и Л. Г. Ильченская в первые же дни собрали 600 рублей 70 копеек. Купец Недосыпов передал Кожевникову ящик чая в 61,5 фунта для отправки в Сербию. От самарцев продолжали поступать вещи и драгоценности: от полковника И. А. Лишина бриллиантовое кольцо в 35 рублей, от Курлина золотые карманные часы, от А. Н. Хардина два граненых аметиста для серег или запонок, от Орефьева 8 револьверов в чехлах, от П. С. Субботина цибик кяхтинского чая.
Похожие страницы:
1. Самарские ополченцы на царском смотре
2. Истоки названия реки Самары
3. Краткая биография Петра Семеновича Субботина
4. Приикские чуваши
5. Особенности Мордовской (Эрзянской) культуры
