«Пишет, государь, Урус-князь ногайский, чтобы твоим государевым городам на Уфе и Самаре не быти». Так в сентябре 1586 года царю Федору написал астраханский воевода Лобанов-Ростовский. Это не документ Московского приказа, но он достоверно и бесспорно утверждает, что «государев город» Самара свою градостроительную историю начал в 1586 году. В то время на мысе правого берега реки Самары, в двух верстах от Волги, была построена крепость под названием «Самарский городок». Однако Самара на Волге, вероятно, в виде группы каких-то жилищ, русским людям Московии была известна до этого. В далекие средневековые годы перед мысом междуречья Волги и Самары так же, как и ныне, лежала широкая лесистая пойма с русским названием «Самарское урочище». По его высоким не затопляемым местам издавна жили отважные и смелые русские люди. Они ловили рыбу, бортничали, били дикого зверя и в бурлацких лямках ходили по бечевникам берегов Волги. Жили люди своим трудом, вольно. Об этом знали Московская Русь и ее царь Федор. В далекое от нас время в «Пискаревском летописце» под 1584 годом неизвестный автор писал: «Того же году великий государь и великий князь Федор Иванович всеа Руси… приказывает боярину своему и слуге и конюшему Борису Федоровичу Годунову да дьяку ближнему своему Андрею Щелканову городы ставить на Поле и в сивере, и к Астрахани, которыя за много лет запустеша от безбожных агорян и от междуусобныя брани: Елецких князей вотчина Ливны, Койса, Оскол, Валуйка, Белгария, Самара, Кромы, Монастырев и иныя многия польския и северския».
Так, Самара, разоренная агорянами, была известна на Московской Руси до строительства крепости Самарский городок. Подтверждают это и другие документы. Более чем за двести лет до строительства Самарского городка в Крыму по берегам Азовского моря и даже на Волге вели оживленную торговлю итальянские купцы. Двое из них — венецианцы братья Франческо и Доменико Пицигано — в 1367 году составили портолан — глазомерную картографическую схему водных путей и расположения на них пристаней. На портолане по берегам Волги, кроме исторически известных городов, братья Пицигано показали ряд других населенных мест и географических объектов, в том числе и поселение-пристань Samar. До наших дней время сохранило и другую карту, составленную в 1459 году итальянским космографом Фра-Мауро. На карте, как и на портолане, также показано поселение Самар. Вполне понятно, это далекое и загадочное в истории поселение 14-15 веков по своему названию и расположению в Среднем Поволжье представляет большой интерес для истории города Самары. Какие-либо пояснения к портолану братьев Пицигано и карте Фра-Мауро неизвестны. Нет конкретных сведений и о какой-либо градостроительной связи поселения-пристани Самар с исторически известным Самарским городком. Нет прямых данных и о этническом составе жителей поселения. Кто они? Татары, русские, волжские булгары, мордва или другие народы Поволжья? К сожалению, эти вопросы в исторической и краеведческой литературе совершенно не имеют отражения.
Перед приходом на Русь монголо-татар этнография Поволжья выглядела так: русские владения кончались устьем реки Оки, в низовьях Камы жили волжские булгары, а правую, горную сторону Волги населяли мордва и буртасы. В степях Нижнего Поволжья были кочевья половцев (кыпчаков). В Заволжье лежала земля, для русских людей «незнаемая», где, видимо, обитали разрозненные племена кочевников, не представлявшие собой этнического единства. По Волге же еще со времен хазар плавали русские суда, а по ее берегам среди местных народов жили и русские люди, о чем свидетельствует древний арабский источник — «Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу». Ибн-Фадлан, секретарь посольства багдадского халифа Муктадира к булгарскому царю Алмушу, в 922 году посетил Волжскую Булгарию и довольно ярко описал отдельные стороны торговли и жизни русов на Волге. В своих записках он отметил: «Они (русы) прибывают из своей страны и причаливают свои корабли на Атиле, а это большая (река), и строят на ее берегу большие дома из дерева, и собирается (их) в одном (таком) доме десять и (или) двадцать, — меньше и (или) больше и у каждого (из них) скамья, на которой он сидит, и с ним (сидят) девушки — восторг для купцов». Что собой представляли «большие дома» русов, конкретно судить трудно. Были ли это постоянные поселения в виде торговых факторий или только постройки на время навигации — неизвестно.
Однако большое количество предметов славянского происхождения, найденных в 1949-1953 годах при археологических раскопках на территории бывшей булгарской столицы и в ее пригороде, подтверждает, что русские люди имели не только тесные экономические и культурные связи с Волжской Булгарией, но и постоянно жили как в городе Великие Булгары, так и в его предместье Аги-Базаре (главное торжище булгар на Волге). Заслуживает внимания и описанный Ибн-Фадланом ритуал похорон знатного руса. Судя по описанию, Ибн-Фадлан был очевидцем так подробно им описанного языческого обряда сожжения трупа, совершавшегося где-то в поселении русов. Похороны руса художественно и выразительно представляет картина известного художника Г. И. Семирадского, экспонируемая в Государственном историческом музее Москвы. Таким образом, русские поселения на Средней Волге были задолго до прихода на Русь монголо-татар. В первой половине 13 века города и села Булгарского Поволжья и Руси подверглись опустошительному ограблению и разрушению монголо-татарской армией хана Батыя. Покорив Русь, монголо-татары ушли на юг, где от Днестра до Аральского моря заняли черно-морско-азовские и прикаспийские степи. Образовали Золотую Орду, а на Нижней Волге основали ее столицу Сарай-Бату.
От столицы Батыя по бескрайним азово-черноморским и поволжским степям до города Увека (Укека) расположились золотоордынские улусы. Укек был таможенным городом Золотой Орды, о чем говорит и значение его названия. Увек — «башня», Узлэг — «осмотр». Ныне у города Саратова древний Укек известен в форме топонима Увек. В 1263 году проездом из Булгарии в Укеке останавливались итальянские путешественники братья Поло. А на рубеже 13-14 веков в этом городе была основана торговая фактория итальянских купцов. Далее на север, от монголо-татарских улусов до русских и булгарских земель, лежала безлюдная и неконтролируемая полоса так называемого Дикого поля. Его на востоке ограничивала Волга — от Девьих (ныне Жигулевских) гор до района нынешнего города Саратова. Здесь, на Волге, как свидетельствует «Казанская история», в монголо-татарское время были «дикие воды», где промышляли жившие по берегам реки русские рыболовы. Сложившаяся политико-географическая обстановка позволяла местным народам не только вести оживленную жизненную и экономическую деятельность, но и создала условия для стихийной миграции русских людей на Среднюю Волгу — в безвластную зону Дикого поля. Особенно это стало заметно тогда, когда между золотоордынскими ханами и русскими князьями установились взаимовыгодные отношения, например в годы княжения московского князя Ивана Калиты до начала княжения его внука Дмитрия Ивановича (Донского).
В те годы, как отметил летописец, «наступила тишина великая по всей Русской земле и перестали татары воевать ее». Такие взаимоотношения русских княжеств с Золотой Ордой обусловливались историческими обстоятельствами обеих сторон. Борьба с католическим Западом заставляла русских князей любыми средствами добиваться спокойствия на южной и юго-восточной окраинах русских земель. Обострение отношений между верховной ставкой монголов (Каракорум) и золотоордынскими ханами вынуждало последних заботиться о прочном тыле и надежной материальной базе, каковой была Русь. Поэтому еще в годы Батыя, его сына Сартака и русского князя Александра Невского между Золотой Ордой и Русью сложившиеся отношения были более похожи на союзные, чем на вассальные. Русские князья и монголо-татарские ханы, когда было необходимо, выступали объединенными военными силами против своих противников. Однако двойная тяжесть монголо-татарских и княжеских поборов вынуждала русских людей уходить на свободные земли Дикого поля, особенно в Среднее Поволжье. Здесь беглые люди ставили затаенные избы, чаще землянки и даже основывали «бесстрашные» деревни. В таких местах русские люди промышляли охотой, бортничеством, ловлей рыбы и, более того, по ханским тарханным (охранным) ярлыкам на Дону и Волге содержали перевозы, около которых они постоянно жили и даже занимались земледелием. Немало русских людей торговали и занимались ремесленничеством в столице Золотой Орды и в городах Крыма.
В 13-14 веках торгово-экономическую и судоходную деятельность по Волге в большой мере также вели русские люди. Русские жили по берегам реки, у пристаней и в столице Золотой Орды Сарае, где в 1261 году основали даже епархию православной церкви. Об этом периоде русский историк С. М. Соловьев заметил, что «по прошествии первого двадцатипятилетия тяжесть ига начинает уменьшаться, и после видим значительное развитие восточной торговли и волжского судоходства»; «…время от Калиты до Дмитрия Донского должно считать самым благоприятным для восточной торговли…». О русском судоходстве по Волге известно и по арабским источникам. В жизнеописании Эльменик-Эз-захыра (Ибн-аб-дез-Захыра) сказано прямо: «Итиль. Это река пресноводная, шириною в реку Нил, по ней (ходят) суда русских, а на берегу ее местопребывание царя Берке». Пристани по Волге и Дону обслуживали русские и «сарацины» (волжские булгары). За плавание судов и провоз товаров по Волге купцы платили дань и пошлины золотоордынским ханам, материальная заинтересованность которых обеспечивала и должную безопасность торгового судоходства. Эти исторические обстоятельства на Волге наглядно иллюстрирует портолан братьев Ф. и Д. Пицигано с поселениями: Либокоси (видимо, Костычи), Самар, Арабнс — неизвестный город булгар, исповедовавших ислам (ныне Муромский городок — археологический памятник), Санкога, Караболам, Бока и др.
События и отдельные факты исторической обстановки дают основание считать, что среди жителей этих поселений были и русские, особенно у пристаней и перевозов. Шло естественное, негласное проникновение русских беглых в весьма важный район Поволжья у Самарской Луки. Только при содействии русских, живших по берегам Волги в 14-15 веках, новгородская и вятская вольница — ушкуйники могли не раз совершать отважные и далекие прогулки по всей Волге, даже быть непрошеными гостями в городах Волжской Вулгарии, монголо-татарской столице Сарае и Астрахани. Весьма вероятно, как считают историки, часть ушкуйников оседала в Среднем Поволжье, на Самарской Луке. Это на портолане братьев Пицигано подтверждает и надпись «Lotres f.» («лотрес фуро») — «особо разбойное место». Не есть ли это известное в прошлом пристанище волжской вольницы Казацкие горы, где ныне у Сызрани сланцевый рудник Кашпир. Значение названия «Кашпир» (буквально) — «камень огненный». «Каш» (тюрк.) — «камень» + «пир» (греч.) — «огонь». Отсюда Кашпир — «горючий камень» — сланец. В зону безвластного Дикого поля — на Самарскую Луку бежали русские люди, видимо, не только с севера, из уделов Древней Руси, но и с юга, из мест рабского пребывания простых русских людей в Золотой Орде. Это видно по записям Гильома Рубрука (фламандца, посла французского короля Людовика IX в Каракурум, к монгольскому верховному хану Мунке в 1253 году).
В изданной им книге он написал, что в излучине Дона, но пути от стоянки Сартака до ставки Батыя, «мы ощущали сильный страх: именно русские, венгры и аланы… по 20 или 30 человек, выбегают ночью с колчанами и луками и убивают всякого, кого застают ночью. Днем они скрываются, а когда лошади их утомляются, они подбираются ночью к табунам лошадей на пастбищах, обменивают лошадей, а одну или двух уводят с собой, чтобы в случае нужды съесть. Наш проводник сильно боялся такой встречи». Наличие древних русских поселений на Самарской Луке подтверждают и раскопки археолога А. Е. Алиховой. Ее находки свидетельствуют, что у современного села Березовка среди аборигенов — булгар в 13 веке жили и русские поселенцы. Уместно заметить, из сочинений Ч. Ч. Валиханова видно, что когда в 1300 году непокорный монголо-татарский темник Ногай был разбит золото-ордынским ханом Тогтагу, то он «…бежал к башкирам… хотя был болен. На дороге русские схватили: русским сказал я Ногай». Тогда русские повезли его к хану Тогтагу. Следовательно, в Поволжье, на пути к башкирам был район, контролируемый русскими. Из всех поселений Средней Волги 14-15 веков наибольший интерес представляет загадочное поселение-пристань Самар, положение которого довольно определенно показано на карте Фра-Мауро.
На карте видно, что перед впадением в Edil — Волгу. Fl. Chaisu — река Хайсу разделялась на два рукава — северный и южный, на которых были две пристани. Свидетельствует об этом и надпись: «Fl. Chaisu bianco», в русском переводе — «река Хайсу с двумя пристанями». На левом берегу, у устья северного рукава реки, расположено поселение-пристань Samar (Самар) — одна из названных двух пристаней. На южном рукаве, также на левом берегу, показано условное изображение, похожее на юрту с надписью Lochahi (Локахи), что в переводе означает «место юрт». Исторически подтверждается, что в середине 15 века здесь могли быть кочевья ногайцев или предков современных казахов, в прошлом кайсаков (киргиз-кайсаков). У этого постоянного стойбища могла быть и пристань, но только не кочевников, так как предки казахов на Волге судов не имели. По портолану братьев Пицигано видно, что поселение Самар окружала заболоченная местность lamay-ran — ламайран (лат.) — «болото, трясина». Здесь имеется в виду широкая пойма по берегам рек Самары и Волги, где и в наши дни (от города Самары до района города Чапаевска) много озер, болот, проток и ручьев, поросших травой и кустарниками. Гидрография района Самарской Луки 1636 года имеет отражение также на картографической схеме берегов Волги А. Олеария.
Эта схема Олеария была использована французским картографом Г. Делилем при составлении «карты Московии» 1706 года. В первый период золотоордынского господства Поволжье оставалось в стороне от путей монголо-татарских набегов на Русь. Как правило, они грабили и разоряли елецкие, рязанские и северские земли, а приходили туда с юга, из приазовско-черноморских степей. Волга оставалась нейтральным водным путем международной торговли, которую поддерживали все ханы Золотой Орды. Поэтому русских людей на Среднюю Волгу привлекали не только безвластные земли и природные богатства края, но и манящее счастье «взимания дани» с купеческих судов. Однако в период кровавых феодальных раздоров в Золотой Орде успешная деятельность русских людей на Волге привлекала внимание и монголо-татар. Тогда, в 1361 году, первый раз после Батыя, Среднее Поволжье подвергалось ограблению и разорению. В этой связи русский летописец с явной горечью записал: «Булат Темирь, князь Ордынский, Болгары взял, и все грады по Волзе и улусы поймал, и отнял весь Волжский путь». Булат Темирь отнял «Волжский путь», безусловно, не у своих соотечественников, а у русских, которые по Волге плавали в судах и на ее берегах жили.
Известные советские историки Б. Греков и А. Якубовский в свое время убедительно обосновали выводы, что «в конце 14 и 15 века судоходство на Волге было в руках русских», а из слов летописца следует, что это был налаженный русский «Волжский путь» с русскими пристанями — «градами по Волзе». Несколько позже (1377) из-за реки Яика (Урала), от Аральского моря, через Среднее Поволжье в рязанские земли прошли отряды монгольского царевича Арапши, а через пять лет этим же путем проследовала к Москве монголо-татарская армия хана Тохтамыша. Был на Средней Волге и Тамерлан (1391). Перед походом на Москву, в 1382 году, хан Тохтамыш приказал прежде всего «пограбить русских гостей в Болгарии, перехватить их суда». Так, с 1361 по 1382 годы монголо-татары трижды захватывали русские «грады» и суда на Средней Волге. Эти события дают основание сделать вывод, что в то время Среднее Поволжье контролировали русские и монголо-татарских поселений здесь не было. Если же где они и были, то это не являлось помехой для плавания судов и деятельности русских людей по берегам Волги.
Самарский журналист В. А. Градский опубликовал выдержку из письма некоего купца Кузьмы Петрова, который в конце 15 века, плывя в торговой лодке вниз по Волге, в своих путевых заметках записал: «…На берегу стояли люди при оружии и делали нам знаки, предлагая пристать. Это мы и сделали. Люди были боярской службы, а не татары, как мы думали… За версту от воды была крепость. Стены бревенчатые, внутри часовня. Людей в ней было до ста…» Историческую реальность факта, описанного В. А. Градским, подкрепляет «Старый чертеж 1497 года», составленный академиком Б. А. Рыбаковым. Так портолан братьев Ф. и Д. Пицигано и карта космографа Фра-Мауро являются подлинными свидетельствами того, что более шестисот лет назад на Средней Волге, в Самарском урочище, были поселения и пристань, вероятно, под общим названием Самар, а события и факты того времени дают основание считать, что их поселенцами были русские люди — главным образом беглые.
Безусловно, современный город Самара в градостроительном плане не имеет прямой связи с поселением-пристанью Самар 14 века. Однако в социально-историческом и географическом аспекте это древнее русское поселение правомерно назвать пращуром города Самары. Реальность такого развития подтверждает ряд исторических событий Самарского края и русские топонимы.
Похожие страницы:
1. Истоки названия реки Самары
2. Окаменелый лес Самарской области
3. Приикские чуваши
4. История Серной горы
5. Исследование ландшафтов Самарской Луки
