Новая волжская крепость, отстроенная к осени 1586 года, вошла в документы конца 16 — 17 столетий под названиями «Самара», «Самарский город» или попросту «Самарский». Официальный же статус города Самара получила только по царскому указу 1688 года. Современному человеку трудно признать в пограничной крепости, какой Самара оставалась в общем-то и после 1688 года, облик настоящего города с преобладающим городским, по-тогдашнему посадским, населением, с развитой, хотя и мелкой, промышленностью, городскими службами. Всего этого еще не было. Самара оставалась типичной пограничной крепостью, где служилых, военных и чиновных людей было гораздо больше, нежели посадских, а вся промышленность сводилась к обслуживанию скромных нужд местного населения или была связана с транспортно-торговым транзитом по Волге.
В средневековой России само понятие города являлось многозначным. Под ним разумели и крепость, или «детинец», «кремль», и населенный пункт, рядом с которым вырастал мало-мальски значимый посад, и административный центр сельскохозяйственной округи — уезд. Самара начала постепенно обустраиваться и разрастаться, чтобы в 1688 году стать городом во всех этих смыслах, но военное, погранично-сторожевое значение ее сохранялось главенствующим. Соответственно и население городка оставалось преимущественно военным, совмещавшим государеву службу с повседневными житейскими хозяйственными хлопотами. Как и в других окраинных крепостях, главным действующим лицом в Самаре выступал воевода. Правительство зорко следило, чтобы воеводы не задерживались на одном месте более одного-двух лет, постоянно переводило их из «города» в «город».
Дело в том, что русские дворяне сами искали воеводской должности, связывая с ней возможность обогатиться, поправить свое имущественное положение. В челобитных, направляемых на имя царя, то и дело мелькали выражения типа «позволь подкормиться, оскудал яз, холопишко твой, на государевой службе». В «выгодные» города, а к ним отчасти относилась и Самара, место воеводы было конкурсным, на него стремились попасть сразу несколько претендентов. Выдающийся знаток русской истории Сергей Михайлович Соловьев оставил красочную зарисовку хлопот дворянской семьи, узнавшей, что ее глава назначен воеводой: «Рад дворянин собираться в город на воеводство — и честь большая, и корм сытый. Радуется жена: ей тоже дадут приносы; радуются дети и племянники: после батюшки и матушки, дядюшки и тетушки, земский староста на праздниках зайдет и к ним с поклоном; радуется вся дворня — ключники, подклетные — будут сыты; прыгают малые ребята — и их не забудут; пуще прежнего, от радости несет вздорные речи юродивый, живущий во дворе: ему тоже будут подачки. Все поднимается, едет на верную добычу».
Вряд ли, конечно, воеводы довольствовались «приносом». Пользуясь безраздельной властью, они обирали своих подданных, как только могли. Особенно прославились лихоимством сибирские воеводы. Но и аппетиты поволжских не намного им уступали. Посадские и «небольшие» служилые люди не раз жаловались на злоупотребления своего начальства. Например, по делу бывшего самарского воеводы Андрея Мясоедова (1656-58) в связи с жалобами местных жителей был устроен сыск — обширное следствие о незаконных налогах и взятках. В истории города бывали случаи, когда местные жители приходили «скопом к воеводе в съезжую избу… невежливые слова говорили… учинились сильны и непослушны…», что по меркам тогдашнего правосудия приравнивалось к бунту. При возможности, как это было во время восстания Степана Разина, от ненавистных воевод пытались избавиться самым радикальным способом.
О месте Самары в иерархии русских городов свидетельствует состав дворян, претендовавших на воеводство. Среди них не было боярских и окольничьих фамилий, относительно редко встречаются стольники, а в основном — представители средних и низших слоев дворянства. Лишь однажды, в 1626 году, воеводой назначили боярина Бориса Михайловича Салтыкова, да и то в опалу, без права называться боярином. Только в самых чрезвычайных случаях, когда Самара оказывалась в центре важнейших событий, в городок посылали действительно крупную историческую личность. Воевода окраинного городка выступал полномочным и всевластным представителем Москвы в огромной округе, заселенной самыми различными народами, и порой от его поведения зависели мир и спокойствие на юго-восточных границах страны. Дворян для воеводства отбирали дьяки Разрядного приказа, ведавшего всеми военными силами государства, но утверждались они приказом Казанского Дворца, в ведении которого находилась Самара, ему же и непосредственно подчинялись. Порой в городок посылалось двое воевод — главный и его «товарищ», заместитель, а в особо сложных ситуациях даже трое.
Само название должности — «воевода» — подчеркивало чисто военные функции. Для пограничных крепостей опорой власти воеводы, предметом его неусыпных забот и внимания был прежде всего военный гарнизон. Тем более, как уже говорилось, на протяжении всего 17 столетия служилые люди в крепости-городке составляли подавляющую часть местных жителей. По годовым записям, в Самаре 1600-х годов в среднем насчитывалось от 400 до 500 государевых служилых людей. Прибывшие в новый Самарский город вместе с Григорием Осиповичем Засекиным дворяне и дети боярские, иноземцы, стрельцы конные и пешие набирались из разных городов Поволжья и центральных районов страны. Там, дома, у них оставались семьи, усадьбы и поместья, пашни, хозяйственные постройки. Мало кто из них сразу решался свозить на необжитое опасное место свою семью и хозяйственный скарб. Отслужив положенный срок, обычно равный году (отсюда пошло название «годовальщики»), гарнизон недавно построенной крепости сменялся почти целиком.
Так практиковалось в конце 16 — начале 17 века практически по всей территории Российского государства. В 1620 — 30-х годах все реже и реже переводы из города в город, только в экстренных случаях правительство решается поднимать местные гарнизоны на дальние длительные посылки. Как и в других пограничных городках, в Самаре начинает складываться свое постоянное служилое население. Вблизи крепости земледелием относительно безопасно можно было заниматься только на Самарской Луке, но там было мало свободных земель, поэтому подавляющее большинство служилых людей самарского гарнизона из-за невозможности прокормить себя сельским хозяйством получали оплату в виде денежного и продуктового жалованья — окладов. Оклады были строго фиксированы. Например, в 1681 году сотнику конных стрельцов полагался годовой оклад в «15 рублей денег, хлеба в 15 четвертей ржи, овса тож». Значительно меньшей была оплата рядовым стрельцам. Пешие стрельцы, а их в это время в крепости служило 288 человек, получали в год «денег по 3 рубля, хлеба по 7 четвертей ржи, овса тож».
Только в связи с пожалованием крепости звания города в 1688 году служилые люди Самары получили в поместное владение окрестные земли. Их поделили между отдельными семьями, но еще долго плодороднейшие черноземы лежали впусте. Под Самарой то и дело внезапно появлялась калмыцкие и башкирские отряды, и зазевавшемуся земледельцу запросто грозило оказаться через неделю в роли раба на невольничьем рынке в Бухаре или Кафе. Самарское дворянство формировалось постепенно, не так уж много оказывалось желающих обосноваться в маленьком городке на краю великой степи. Филитовы, Порецкие, Племянниковы, Хомутские, Бекетовы, Перфильевы, Алашеевы и др. начиная со второй четверти 17 века решались ставить свои подворья, ухитрялись обзаводиться землями на Самарской Луке, переселять крестьян. Дворянство, выполняя самые ответственные поручения, получало наиболее доходные места — управление заставами, посты городничих. К привилегированной части служилого населения примыкали сотники одной конной и трех, а то и четырех пеших сотен стрельцов.
Зачастую эти посты также занимали дворяне и дети боярские. Бывало так, что управление большей частью самарского гарнизона сосредотачивалось в руках одной семьи. Например, в 1646 году в городе насчитывалось 5 сотников: Семен, Тимофей и Федор Раэдеришины, Степан Корчемкин и Семен Олонисев. В конце 1600-х годов число стрельцов в городе увеличилось за пятьсот. Из них был составлен особый стрелецкий приказ во главе с начальником — «головой». Среднее положение в гарнизоне занимали так называемые «иноземцы» — мелкая шляхта и люди из недавно присоединенных городов и местностей Речи Посполитой. Денежного и хлебного жалованья они получали значительно больше, чем рядовые стрельцы и пушкари. При крепостной артиллерии находилась специальная команда пушкарей — около 10 человек. И наконец, к городовой службе самарские воеводы набирали яицких казаков, которые жили в особой слободе под крепостными стенами.
По-настоящему вступить в ратное дело самарским служилым людям пришлось всего несколько раз. В 1630-40-х годах в заволжских степях появилась новая орда — калмыки, перекочевавшие сюда из Западной Монголии. На первых порах они повели себя крайне воинственно. Десятитысячное калмыцкое войско обложило Самару и попыталось захватить крепость, но безуспешно. В 1644 году воеводы нескольких поволжских городков, включая Самару, предприняли крупный совместный поход в степь, закончившийся разгромом калмыцких орд. Но не внешний враг был страшен Самарской крепости — опасность таилась внутри городка. Слишком «шатки» и склонны к «измене» сами стрельцы, казаки и посадские люди. Недовольство феодальными порядками тлело всегда, ожидая удобного случая, дабы стать пожаром. Поэтому-то, кстати, так легко удалось разинским атаманам захватить город в 1670 году.
Кроме изредка случавшихся крупных походов и постоянной гарнизонной службы служилые самарцы постоянно посылались для сопровождения русских и ногайских послов, купеческих караванов, охраняли волжские перевозы, несли караул на заставах. Сторожи устраивались на территории Самарской Луки в Самарском уезде. Во второй половине 17 века по поручению самарских воевод три небольших острожка были устроены между Волгой и Усой — на Переволоке. В них постоянно находился сменный караул из 50 стрельцов. С одной стороны, стрельцы и иноземцы постоянно жаловались, что они на государевой службе совсем оскудели, вечно в посылках, им некогда заниматься своим хозяйством. С другой стороны, посадские люди писали, что многие стрельцы от службы отлынивают, от поручений откупаются, а все время и силы тратят на торговлю и промыслы. Надо признать, что Самарская крепость находилась в более спокойном и защищенном месте, чем Саратов и Царицын.
Похожие страницы:
1. Самара в период Степана Разина
2. Смутное время в Поволжье
3. История освоения реки Волги
4. Краткая история Карамзиных
5. Паспортный режим в дореформенной Самаре
