Создание отдельных пожарных частей в Самаре в XIX столетии

Создание отдельных пожарных частей в Самаре в XIX столетии

Стандартный пожарный обоз, выезжающий на тушение, выглядел следующим образом. Впереди следовал конный экипаж с бойцами (он назывался «линейный ход», или просто «линейка») с прицепленным к нему пожарным насосом «Лангозипен». На обслуживании такого насоса работали 10 качальщиков, а в «линейку» запрягали не менее четырех лошадей. Далее следовал «рукавный ход» — повозка с 17-20 пожарными рукавами, запряженная тройкой. Еще к месту происшествия выезжали пять пожарных бочек емкостью по 25 ведер, и на каждую такую повозку требовалось по две лошади. Замыкал кавалькаду «багорный ход» — повозка, на которой везли багры, топоры, «кошки» и прочий инвентарь, необходимый для растаскивания пожарища.

Выезд пожарной командылинейка пожарнаяпожарная командаУказ императора Николая Первого от 16 октября 1841 года об утверждении штатов Самарской городской полиции положил начало созданию пожарного обоза в Самаре и организации профессиональной борьбы с пожарами. Одобренные императором штаты полицейской команды из 13 человек и пожарной команды из 25 служителей и одного брандмейстера позволяли создать в городе две полицейские части. Каждая из них имела теперь свой съезжий дом с пристройками для размещения всех принадлежностей пожарной команды, а также 10 лошадей. При съезжем доме обязательно возвышалась каланча, на которой во время пожара выставлялся условный сигнал, обозначающий ту часть города, где случилось огненное происшествие. Согласно уставу, пожарная команда и пожарные инструменты «должны были содержаться из городских доходов». Между тем в середине XIX века у самарских властей собственных зданий ни для себя, ни для полиции, ни тем более для пожарных команд почти не было, а если и они и строились, то в течение ближайших лет их уничтожал очередной пожар. Поэтому Самарская городская дума, городской магистрат и прочие учреждения местной власти располагались в арендованных домах купцов, мещан и чиновников. При этом, разумеется, лучшие здания занимала городская администрация, а другим учреждениям доставались дома попроще. Конечно же, для казны это было довольно дорогое удовольствие. После опустошительных пожаров владельцы уцелевших домов неимоверно взвинчивали арендную плату.

Полицейские части Самары нередко размещались в самых ветхих из числа сохранившихся домов, и тогда после очередного переезда городской думе приходилось выделять полиции деньги на их ремонт. В частности, две созданные в 1841 году полицейские части вместе с пожарными командами также пришлось поместить в частных домах, снятых у состоятельных горожан. Блюстителям порядка, можно сказать, еще повезло: в 40-е — 50-е годы XIX века в Самаре деревянный дом на каменном фундаменте и с надворными службами (конюшня, сарай, дровяник, погреба и прочее) считался хорошим. В конце 60-х — начале 70-х годов XIX столетия самарская городская власть постепенно стала выкупать у горожан отдельные дома в свою собственность, а также строить новые здания для своих учреждений. Этот процесс шел медленно, так как дома стоили дорого. Полицейские и пожарные части, а также их работники, вплоть до 80-х годов размещались и проживали в специально снятых для них домах. Между тем число огнеборцев продолжало расти: 18 апреля 1853 года МВД России утвердило новый штат пожарной команды для губернского города Самары. Число рядовых пожарных служащих увеличилось до 34 человек, а количество лошадей — до 33. При этом самарская пожарная команда и пожарные инструменты по-прежнему содержались «из городских доходов». Впрочем, Самарская городская Дума по постановлению губернского правления ежегодно стала выделять «ремонтные» деньги. Обычно после очередного крупного пожара эта сумма увеличивалась.

После утверждения нового штатного расписания в 1853 году Самара могла создать на своей территории уже не две, а три пожарные команды при полицейских частях. Однако к тому времени город еще не восстановился после катастрофических пожаров 1848 и 1850 годов. Неудивительно, что в Самаре вплоть до 60-х годов XIX века по-прежнему оставались только две пожарные команды. Первая полицейская часть вместе с пожарными в течение всех 50-х годов размещалась в доме мещанки Гужовой, а с 1861 года — в доме купчихи Соколовой. Так продолжалось до тех пор, пока в июне 1867 года несколько членов городского пожарного комитета не осмотрели предоставленные для этой части помещения. После своего визита к пожарным делегаты доложили Думе, что для хранения инструментов, конных сбруй и ходов здесь не было не только цейхгауза, но даже навеса. Все казенное имущество валялось во дворе под открытым небом или в плохом сарайчике с дырявой кровлей, а крыша каменного здания, в котором проживали рабочие, сильно протекала, и штукатурка с его потолка отваливалась. В итоге Дума приняла решение: построить при первой полицейской части цейхгауз для пожарного имущества, сарай, исправить крышу на каменном корпусе, а в здешней кузнице соорудить горн.

В 1869 году полицейские и пожарные первой части переехали на улицу Казанскую (ныне улица Алексея Толстого) в дом Пантелеевой. В 1874 году эта полицейская часть перебралась в дом № 41 (дом Сербулова) на Саратовской улице (ныне улица Фрунзе), который в 1878 году был выкуплен городскими властями. Здесь, в 24-м квартале Самары, первая полицейская часть и пожарная команда находились вплоть до 1904 года. К зданию был пристроен флигель для брандмейстера, тут же размешались каменные казармы для холостых и деревянные казармы для женатых пожарных служащих. Во дворе имелся навес для обоза, трубное отделение находилось рядом с конюшней, а рядом располагались мастерская и кузница. Летом 1894 года по поручению городской управы архитектор А. А. Щербачев и член городской управы Н. С. Арычкин осмотрели первую пожарную часть и доложили, что за минувшие 20 лет деревянные казармы сильно обветшали. Ремонтировать их стало невозможно. В таком же неприглядном состоянии оказалась и пожарная каланча. По итогам обследования управа решила каланчу укрепить, казармы и трубный сарай отремонтировать, навес для обоза заново перекрыть, построить новую конюшню на 17 мест, увеличить помещение для кузницы и восстановить мастерскую. Одновременно с этим архитектор Щербачев разработал проект каменного здания для первой пожарной части, которое должно было находиться на новом месте — на Полицейской площади (ныне площадь Дзержинского), между Александровским садом и старым театром. Оно было вскоре построено. Первая пожарная часть размещалась в нем с 1904 года и до революционных событий 1917 года.

Вторая полицейская часть Самары после крупного пожара 1854 года въехала в одноэтажный дом на углу улиц Саратовской и Предтеченской (ныне улицы Фрунзе и Некрасовская), принадлежащий поручику Я. С. Семенову. В этом деревянном здании с антресолью, возведенном на каменном фундаменте, полицейские и огнеборцы работали в течение нескольких лет, пока для них по распоряжению нового губернатора К. К. Грота не построили новое помещение. Автором проекта каменного дома с деревянной каланчой стал архитектор А. Мейснер. В сентябре 1856 года документация об этом поступила в департамент проектов и смет в Санкт-Петербурге. После доработки и уточнений проект в окончательном виде был утвержден 2 июля 1857 года, а в августе он уже рассматривался на заседании Самарской губернской дорожной и строительной комиссии, после чего «был найден удовлетворительным». Разместить вторую полицейскую часть и пожарную команду было решено в 66-м квартале, на углу улиц Николаевской и Предтеченской (ныне улицы Чапаевская и Некрасовская). Строительство началось почти сразу же после одобрения проекта губернскими властями, и закончилось в следующем, 1858-м году. В одноэтажном каменном здании разместились нижние чины пожарной команды и пожарные инструменты, а в другие служебные помещения въехало управление второй полицейской части.

С ростом города штаты пожарной команды постепенно увеличивались, так что вскоре и эти помещения стали тесными. Поэтому в 1881 году управление второй полицейской части переехало на Садовую улицу, в дом № 56, который располагался в 53-м городском квартале, между улицами Панской и Предтеченской (ныне улицы Ленинградская и Некрасовская). А вторая пожарная команда разместилась на Саратовской улице (ныне улица Фрунзе), в 67-м городском квартале, между улицами Предтеченской и Москательной (ныне улицы Некрасовская и Льва Толстого), по соседству с городским полицейским управлением. Здесь пожарная часть находилась вплоть до 1918 года. Поскольку в летнее время пожары в Самаре были особенно сильными и случались часто, то для борьбы с огненной стихией двух пожарных команд было явно маловато. В помощь им на летний период самарские власти сформировали еще две временные команды. Однако только в 1860 году в городе была создана постоянная третья пожарная часть. Она располагалась в доме губернского секретаря А. А. Шлошина. Позже третья часть была переведена в 97-й городской квартал, на улицу Сокольничью, в дом купца Вощакина, который находился на углу улиц Александровской и Сокольничьей (ныне улицы Вилоновская и Ленинская). Однако все постройки были ветхими, а помещения — неблагоустроенными.

В этом воочию убедились члены пожарного комитета Парыгин, Колесников и Грачев при осмотре пожарного обоза третьей части в 1867 году. Так, например, сарай, где разместились дорогостоящие пожарные машины и инструменты, имел пять дверей, «из коих три двери, выходившие на улицу, до того ветхи, что даже не держатся на петлях и не могут открываться при надобности». Зимой же эти двери не защищали помещение ни от мороза, ни от снега. Кроме того, пол в сарае был каменным, и выезд машин на зимних ходах (полозьях) сильно осложнялся, а у лошадей портились подковы. Пожарные инструменты от такого хранения быстро приходили в негодность. Представители комитета решили пополнить третью пожарную часть новыми инструментами, построить пять летних ходов взамен трех, пришедших в ветхость, изготовить пять станов для колес, купить 20 топоров с чехлами, 20 железных ведер, 10 железных леек, 10 дубовых осей, 20 березовых грядушек. Пожарным также предстояло исправить один большой багор и три малых, починить четыре больших паруса, обшить сукном 16 ручных щитов, увеличить в ширину и длину три пожарных брезента. На эти расходы городская Дума выделила пожарным третьей части дополнительно семь тысяч рублей.

В 1883 году третью пожарную часть перевели на Воскресенскую площадь (ныне Самарскую), где часто проходили ярмарки и базары. Территория вокруг нее была сплошь застроена деревянными зданиями. Огнеборцев разместили в городском общественном доме № 197 рядом с пятой полицейской частью. Со временем для третьей части выстроили каменные служебные помещения, которые сохранились вплоть до настоящего времени. Через несколько лет для развивающегося города и трех пожарных частей стало мало, и потому с 1875 года городские власти стали формировать четвертую пожарную команду. Правда, сначала она действовала как временное подразделение. Пожарные исполняли свои обязанности только летом, в засушливый период, а на зиму часть распускали. В результате приходилось каждую весну заново покупать лошадей для пожарных, а осенью опять продавать их, но по более низкой цене. К тому же штаты каждый раз комплектовали из новых, еще не обученных людей. Вопрос о переходе четвертой пожарной команды на постоянной режим работы ставился не раз, но только в 1898 году бюджетная комиссия городской Думы выделила средства на перестройку помещения для этой части. В апреле 1899 года на заседании особого совещания был окончательно решен вопрос о создании в городе не трех, а четырех полицейских частей.

Это подразделение разместили в 53-м городском квартале, на Садовой улице, между Панской и Предтеченской. По соседству располагалось управление второй полицейской части. Однако управление находилось в общественном доме № 56 на Садовой, а пожарная команда — в арендуемом у его владельца здании. По этому поводу в декабре 1899 года губернатор А. С. Брянчанинов писал в городскую управу, чтобы «они озаботились предоставлением соответствующих по размерам и удобству помещений» для второй полицейской и четвертой пожарной частей. В марте 1900 года городской архитектор А. Зеленко осмотрел эти помещения и нашел их низкими и тесными. Месяц спустя городская управа поручила Зеленко разработать проект постройки новых зданий для полицейских и пожарных: трубной, конюшен, каретника, ледника, бани, казарм для служителей, ретирадов, помойной ямы и кутузки. На эти постройки потребовалось 30 000 рублей. В августе 1900 года городская бюджетная комиссия утвердила представленный архитектором проект и смету расходов. Определили и сроки окончания строительства — 1901 год.

Впрочем, через 13 лет новые помещения опять стали тесными и неудобными. Вот что писал об этом в 1912 году брандмейстер самарского пожарного обоза в своем докладе городской Думе: «Пожарные части в Самаре построены очень давно… и по качеству имеющихся приспособлений не отвечают потребностям города… Жилые помещения (казармы) отстоят далеко от конюшен, а конюшни далеко от трубного сарая. Освещение конюшен недостаточное, лошади выводятся в трубный сарай в единственную дверь, а так как конюшни отстоят далеко от трубных сараев, то во время тревоги приходится бежать сначала за лошадями в конюшню, а с ними возвращаться назад по тому же пути в трубный сарай. Лестницы в казармах узки и с массой поворотов, казармы тесные, станки для лошадей тесные, запряжка дужная. Даже при отличном обучении частей и превосходном знании ее чинами пожарного дела они лишаются возможности достаточно быстро прибывать на пожар, так как много времени требуется на бесцельную беготню и запряжку. Каждая пожарная часть должна иметь свой отдельный двор и беспрепятственно заниматься учениями по пожарному делу, так как готовность людей к борьбе с огнем является первой необходимостью. Не должна пожарная команда отвлекаться на другие работы… Казармы должны быть светлые, сухие и теплые, расположены или непосредственно близ конюшен или же при трубном сарае. В казармах и у трубного сарая должна находиться комната с приемным аппаратом от пожароизвестителя. При казармах должны быть по крайней мере две ванны с теплыми душами. Конюшни должны непосредственно примыкать к трубному сараю, при том лошади должны стоять головами к трубному сараю, и иметь выход из стойла прямо перед собой. Сбруя должна висеть по обе стороны дышла, иметь раздвижные хомуты, причем постромки и вожжи продеты в кольца. Лошади должны стоять в уздечках. Из казарм в трубный сарай должны быть устроены спусковые шесты, по которым, по тревоге, люди могли бы спускаться в трубный сарай. Для этого делается обыкновенный деревянный шкаф без пола с отверстием в нижнем этаже. Посредине до пола нижнего этажа укрепляется шест в 3-4 вершка в диаметре, по которому люди спускаются, скользя вниз. Внизу подстилается мягкий круглый тюфяк, чтобы новички не разбивали ноги. Квартира брандмейстера должна быть на этом же дворе, но ни в коем случае не на верхнем этаже. На дворе должны быть постройки: цейхгауз для мундирной одежды и сбруи, рукавов и запасных частей, сарай для дров, керосина и для установки ходов, амбар для овса, учебный городок (башня) с колонной для сушки рукавов и яма для мытья рукавов».

В начале XX века были и другие обстоятельства, способствовавшие обострению пожарной обстановки в Самаре. В первое десятилетие XX века город рос очень быстро. На окраине Самары в эти годы возникли рабочий поселок Мещанский и Солдатская слобода, а Засамарская слобода за то же время увеличилась вдвое. Все эти окраинные поселки и слободы были застроены в основном деревянными домами. Постоянных пожарных команд здесь не было, и разгул огненной стихии стал для этих кварталов настоящим бедствием. Все это вынудило городские власти в 1906 году увеличить число районов в Самаре до пяти. При этом пятый район обслуживала третья пожарная часть, располагавшаяся на Воскресенской площади. В помощь ей была придана резервная пожарная часть, которую разместили в Солдатской слободе. Пятый район города был самым большим и неблагоустроенным, и пожары здесь возникали чаще всего. В связи с этим городские власти наметили строительство нового здания для четвертой пожарной части в 45-ом квартале Мещанского поселка. Сразу же решили, что оно должно быть каменным, в три этажа, частично — с железными перекрытиями, с кровлей из оцинкованного железа и с паровым отоплением. В том же здании должна была разместиться и вторая полицейская часть. Предполагалось, что полицейские и пожарные должны были иметь собственные дворы с отдельными ходами. На строительство этого здания было отпущено 75 000 рублей, а размер выделенного для него земельного участка составил 483,9 квадратных саженей.

Автором проекта нового здания стал самарский архитектор Зельман Клейнерман, окончивший строительное училище в Санкт-Петербурге. По его проектам в Самаре было возведено немало зданий. В их числе — дом Гринберга на углу улиц Самарской и Рабочей, синагога, дом Батюшковой (улица Алексея Толстого, 26), здание банка Общества взаимного кредита на улице Куйбышева, 93, и многие другие. Подряд на строительство здания для пожарной и полицейской частей получил техник-строитель Г. Мошков, выходец из крестьян села Виловатое, который работал на различных стройках и учился у городского архитектора А. Щербачева. Однако почти сразу же начались трудности. Сначала встала непредвиденная проблема откачки грунтовых вод, потом Мошкова неожиданно призвали на военную службу. Сроки строительства затягивались. Правда, жена Мошкова Мария, которой передали подряд на строительство, для ускорения работ наняла опытных десятников. Затем из-за строящегося здания в городе произошел скандал, который чуть было не закончился выражением недоверия всей городской управе. Все началось с того, что гласный городской Думы Е. Зубчанинов опубликовал в местной газете открытое письмо, в котором поднял вопрос о недоброкачественности материалов, доставленных на стройплощадку. Управа немедленно созвала строительную комиссию для осмотра материалов и всей стройки, в нее пригласили даже инженеров Самарско-Златоустовской железной дороги. Комиссия проверила все строительные припасы и даже взломала в некоторых местах уже готовую кладку, чтобы проверить, есть ли в ней бракованный кирпич. В итоге решили, что и качество закупленных стройматериалов, и качество кладки вполне удовлетворительное, а потому для разрыва договора с подрядчиком нет никаких оснований.

В сентябре 1914 года в связи с началом первой мировой войны вообще встал вопрос о консервации строительства. Однако городская управа все-таки решила завершить начатое, несмотря даже на рост цен на лес и металл. И уже к концу 1914 года самарская фирма «Поволжье» начала монтаж системы парового отопления в здании. Однако в комнатах для семейных пожарных из-за нехватки средств все-таки решили ставить более привычные для тех лет печи. Строительство нового здания завершилось 31 декабря 1914 года, причем городская комиссия приняла его с оценкой «хорошо». Тем не менее других недостатков члены комиссии не обнаружили. Ныне это кирпичное здание является памятником архитектуры общегородского значения и находится на улице Пролетарской. В 1916 году брандмейстером четвертой пожарной части был назначен Михаил Романов, и под его началом служил 21 человек. Наиболее остро вопрос о противопожарном обеспечении Засамарской слободы (ныне — Куйбышевский район Самары) встал перед городскими властями после 22 апреля 1888 года, когда в Засамарской слободе случился крупный пожар. Сгорело шесть домов, в которых жили бедные люди, лишившиеся в итоге последнего имущества. Но были при тушении и другие трудности: как раз начался весенний разлив, и все работали, стоя по колено в ледяной воде. Для тушения этого пожара власти задействовали рабочих местного ночлежного дома, которых попросили о помощи от имени городского головы П. В. Алабина. При этом представитель управы пообещал, что каждому выдадут за содействие по 20 копеек. Разумеется, все сразу же бросились на тушение пламени, будучи твердо уверенными, что их и в самом деле вознаградят. Однако после того, как пожар был подавлен, выяснилось, что такой суммы наличных денег городская казна выделить не может. Компромисс все-таки был найден: рабочих из ночлежного дома три дня подряд бесплатно кормили праздничными обедами, так как пожар случился накануне очередного государственного торжества. Впоследствии был решен и вопрос о материальной помощи погорельцам из Засамарской слободы: Дума выделила им 500 рублей.

Этот случай подтолкнул городские власти к формированию в слободе резервной пожарной части. Однако она работала только в летний период, а с ноября по март распускалась. Так продолжалось вплоть до 1903 года, когда Засамарская слобода была подключена к городскому водопроводу. Теперь местные пожарные могли самостоятельно вести борьбу с огнем и не зависеть при этом от частей, расположенных в городе за рекой. В результате 28 октября 1903 года самарский полицмейстер в своем письме в городскую управу попросил сделать пожарный резерв Засамарской слободы самостоятельным отделением городской пожарной службы со штатом 16 человек, в распоряжение которых предлагалось выделить 10 лошадей. Уже в ноябре управа сделала доклад городской Думе о необходимости открытия в Засамарской слободе самостоятельного отделения городской пожарной команды, работающей в круглогодичном режиме.

Во-первых, говорилось в докладе, хотя в слободе теперь и есть водопровод, но все равно в случае огненного происшествия в зимний период при отсутствии профессиональных пожарных управлять подачей воды в очаг пожара будет некому, и в итоге слободские жители могут остаться в беспомощном положении. Во-вторых, сообщил докладчик, плашкоутный мост, соединяющий город со слободой, в отдельные сезоны года бывает ненадежен. В частности, он напомнил, что гласные Думы совсем недавно были свидетелями, как весной 1903 года во время сильного ледохода мост просто разорвало пополам. Из-за чего сообщение слободы с городом на некоторое время прервалось. В-третьих, городская управа посчитала, что введение круглогодичного режима работы для здешней пожарной части необходимо еще и потому, что значительная часть строений, принадлежащих слободским жителям, застрахована в местном обществе взаимного от огня страхования имуществ. А председатель городской бюджетной комиссии A. M. Михайлов в своем докладе сказал, что «…слобода не обеспечена даже и зимою, потому что каждый знает, что проехать из города туда возможно не везде, а только между амбарами, через переезд железнодорожной ветки, против моста. Каждый из нас знает, что не только Хлебная площадь, но и проезды между амбарами бывают так запружены, что только с большим трудом возможно бывает пробраться. А так как при возникновении пожаров дорога каждая минута, то совершенно понятно, что лучшая и скорая помощь может быть дана учреждаемым там пожарным постом. Поэтому бюджетная комиссия находит учреждение там постоянного пункта необходимым, а расход на это в сумме 914 рублей, в виду важности дела, необременительным».

Несмотря на резкие выступления некоторых гласных против открытия пожарной части в слободе, городская Дума все же согласилась с докладом городской управы и признала необходимым создание постоянного пожарного подразделения за рекой Самарой. И вот с 1903 года в Засамарской слободе начала свою работу пятая городская пожарная часть. Здешняя пожарная команда к тому времени уже имела свое помещение, однако его площадей для нормальной работы было явно недостаточно. Для нужд огнеборцев пришлось срочно снимать соседний дом за 10 рублей в месяц. Этот одноэтажный флигель в то время принадлежал крестьянину Поликарпу Акинину. Пожарной команде он сдавал свое владение в течение нескольких лет, пока для нее не построили рядом еще одно здание. Тогда же была создана и резервная пожарная часть в поселке Новый Оренбург, которая действовала только шесть месяцев в году: с апреля по сентябрь. Как уже говорилось, в 1841 году императорским указом был утвержден штат Самарской полиции из 78 человек, в том числе трех унтер-офицеров, 34 полицейских служителей и будочников, а также 25 пожарных служителей. Тогда же был утвержден и оклад годового жалованья серебром всему штату: полицмейстеру — 286 рублей, частному приставу — 171 рубль 60 копеек, квартальному надзирателю -100 рублей, брандмейстеру — 100 рублей, унтер-офицеру — 6 рублей 86 копеек, полицейскому служителю — 3 рубля 43 копейки, пожарному служителю — 3 рубля 43 копейки. Правда, в 1851 году, после увеличения штата городской полиции, выросло также и годовое жалованье нижних чинов. С того времени полицейский служитель стал получать в год пять рублей, а пожарный — целых шесть.

Кроме того, каждому рядовому бойцу выделяли на обмундирование и провиант еще по 24 рубля в год. Мундир пожарного служителя в то время стоил три рубля и выдавался на два года. Шинель из серого крестьянского сукна стоимостью 4 рубля 64 копейки обновлялась раз в четыре года, как и полушубок рядового пожарного. Еще в вещевое довольствие простого огнеборца того времени входили три рубахи из холста, которым было положено служить один год. Полусапоги выдавались на каждый год по две пары, и каждая стоила 1 рубль 14 копеек. Нижнему чину полагались также бесплатные китель, ремень, панталоны, фуражка, шапка и рукавицы. Из провианта за казенный счет выдавали муку, крупу и некоторые другие товары. Обычно пожарные служители в середине XIX века жили в специально нанятых для них домах, а в последующие годы — в служебных квартирах при пожарных частях. При этом холостых размещали отдельно от женатых. Дома в те годы отапливались русскими и голландскими печами, а начальство могло себе позволить и устройство в квартире камина. Освещались же дома стеариновыми свечами. Вплоть до 1880-х годов даже пожарные каланчи освещались только свечами, а немного позже — керосиновыми лампами. И лишь в начале XX века для этих целей стало применяться электричество.

К 1868 году пожарные команды перестали формировать из рекрутов, призываемых на военную службу. Солдат заменили местные вольнонаемные граждане, вследствие чего и все дела по управлению этими командами были сосредоточены в городских общественных управлениях. С того времени единственным непосредственным начальником пожарных стал местный полицмейстер. Со временем организация пожарных команд и пожарного обоза все более совершенствовалась, а социальная поддержка работников огненной профессии улучшалась. В 1877 году распоряжаться пожарным обозом в Самаре стала городская Дума. Из числа своих гласных она стала избирать заведующего этим хозяйством. В конце столетия Дума добилась, чтобы пожарные служители, получившие травмы при тушении пожаров, стали лечиться в губернской земской больнице на средства городского общества. По смете Самарской городской думы на 1898 год на страхование и лечение пожарных было ассигновано 610 рублей 30 копеек. Городская пожарная команда в это же время была разделена на несколько отрядов. Так, появился отряд водоснабжения, призванный заботиться о своевременной доставке воды на место пожара, а также заведующий бочками, насосом, ведрами и прочими принадлежностями. Был и трубный отряд, который непосредственно направлял воду на горящее здание и распоряжался пожарными трубами и поливными рукавами. В пожарной команде Самары имелся также лестничный отряд, работники которого по приставным лестницам в случае необходимости быстро взбирались на чердаки, крыши и верхние этажи здания. Одновременно с ними действовал топорный отряд, который ломами, баграми, топорами и прочими инструментами разбирал и очищал горящее здание. Наконец, отряд охранителей ограждал места пожара от толпы и следил за сохранностью имущества, спасенного из горящих строений.

В конце XIX века самарская пожарная команда подчинялась брандмейстеру, а он — начальнику городской полиции. При этом полицмейстер мог в любое время поднять пожарных по внезапной учебной тревоге, произвести осмотр команды, и сообщить о результатах городской управе. Впрочем, и высшие чины управы имели возможность инспектировать пожарную команду. Они регулярно проводили внезапные осмотры. Многочисленные проверяющие инстанции вносили неразбериху в деятельность пожарных, создавали ненужную нервозность. Именно поэтому в начале XX века самарская городская власть решила вывести огнеборцев из подчинения полиции. Для этого 20 марта 1908 года Самарская управа через губернатора возбудила ходатайство перед российским министром внутренних дел о переименовании самарской пожарной команды из полицейской в городскую. Прошение было удовлетворено: 5 мая 1910 года Главное Управление МВД утвердило временные правила самарской городской пожарной команды и ее штатное расписание. На основе этого документа Самарская управа составила инструкцию «О порядке заведывания пожарной командой в хозяйственном и административном отношениях и дисциплинарных взысканиях, налагаемых на чинов команды», после чего вывела пожарную команду из полицейской структуры и приняла ее в свое управление. Тем не менее форменная одежда и головные уборы брандмейстера, его помощников и пожарных служителей были оставлены прежними.

Непосредственное управление Самарской пожарной командой городская Дума с того момента возложила на пожарную исполнительную комиссию, состоящую из 12 человек, во главе с председателем. Комиссия ежемесячно инспектировала пожарную команду, а раз в год осматривала обоз — сбруи, инструменты, лошадей, здания и, конечно же, проверяла личный состав команды. О результатах каждой такой проверки составляли акт для городской управы. Накануне революционных событий 1917 года самарское городское общественное управление содержало команду, в составе которой были брандмейстер, его помощники и рядовые служители. При этом личный состав команды и ее обоз по отдельным пожарным частям имела право распределять только городская Дума. Она же определяла места дислокации этих частей, а по мере необходимости создавала в дополнение к ним особые резервные отделения, работавшие во временном режиме. Все лица, вступавшие в самарскую пожарную команду, в обязательном порядке проходили медицинское освидетельствование в присутствии брандмейстера. Покупка же лошадей для пожарных проводилась непосредственно председателем комиссии при участии брандмейстера и ветеринарного врача.

В первое десятилетие XX века состав пожарной команды Самары и оклады содержания ее служителей были определены новым штатным расписанием. В частности, по смете на 1913 год городская Дума разделила всех работников пожарной команды на три разряда. Из них 16 человек имели первый разряд и получали высший оклад — 30 рублей в месяц. По второму разряду средний оклад в размере 23 рубля в месяц получали 40 человек, а еще 91 пожарный служитель относился к третьему разряду, и они получали жалованье в размере 20 рублей в месяц. Само разделение пожарных служителей на три разряда было необходимой мерой, так как далеко не все члены команды были способны выполнять различные обязанности. При этом городская Дума по мере потребности и возможности увеличивала как штатное расписание вверенной ей пожарной команды, так и ежемесячные оклады содержания ее работников сверх предусмотренных обязательных норм. О том, как в те годы можно было жить на такие деньги, видно из следующих цифр.

В 1913 году в Самаре заработок среднего рабочего колебался от 60 копеек до 1,5 рублей в день, или 15-30 рублей в месяц. Квалифицированному конторскому служащему тогда начисляли до 50-60 рублей в месяц, хороший адвокат мог заработать за это же время до 100 рублей, а начальники отделов в жандармском управлении получали огромные по тем временам деньги — до 120-150 рублей в месяц. При этом нужно учесть, что фунт хлеба в Самаре стоил тогда 3 копейки, фунт мяса — 6-7 копеек, пачка заграничных папирос — 5 копеек, фунт овощей или фруктов — от 8 до 20 копеек, в зависимости от вида товара, мужской костюм среднего качества — от 5 до 10 рублей, а услуги публичных домов разного класса — от 30 копеек до 3 рублей за одно посещение. Условия службы и жизни самарских пожарных конца XIX — начала XX века считались опасными и тяжелыми. Фактически это была армейская служба. Рабочая смена длилась по 16-17 часов. Выходные пожарным предоставлялись редко, и только лишь в виде поощрения особо отличившимся. К тому же вплоть до первого десятилетия двадцатого века для пожарных существовала система наказаний в виде порки розгами и ареста с содержанием в карцере.

На Главную

От Волги до Тихого океана
Старая Самара
0 623 8 мин.
Скоромыкин, Сруль и другие...
Старая Самара
0 577 3 мин.
История Струковского сада
Старая Самара
0 510 13 мин.
Комментариев нет, будьте первым кто его оставит

Вам нужно войти, чтобы оставить комментарий.