Занятия и промыслы Самарцев в 17 — 18 веках

Занятия и промыслы Самарцев в 17 — 18 веках

В середине 17 века в Самаре насчитывалось около 120 посадских дворов, в которых жило не менее 650-700 человек. Это количество почти не увеличилось к концу столетия, и, по сравнению с семьями служилых людей, посадские оставались сравнительно немногочисленной группой. Если осенью и зимой численность населения держалась относительно стабильно, то весной в Самару, как и в другие поволжские городки, начиналось паломничество: отовсюду стекались гулящие люди, крестьяне, посадские в надежде найти заработок на великой русской реке. Недаром в это время на Руси сложилась поговорка: «Нечем платить долгу — дай пойду на Волгу». И Волга-кормилица не обманывала надежд: пришлый люд быстро рассасывался по рыбным и судовым промыслам, уходил вниз на учюги и астраханские соляные озера, так что к началу-середине лета жизнь в городках вновь принимала свой обычный размеренный, полусонный вид.

Процветание, да просто существование многих средневековых русских городов напрямую зависело от оживленности торговых путей, на которых они располагались. Не была исключением и Самара. Хозяйственная жизнь Самарского городка долгое время ориентировалась главным образом на обслуживание транзитных грузов, посредническую деятельность. После присоединения Среднего и Нижнего Поволжья Волга становится главной торговой артерией Московского государства. Весной, после ледохода, огромный караван, числом до пятисот крупных судов, спускался вниз к Астрахани с хлебом, лесом, промышленными товарами, государевой казной. Осенью этот гигантский караван вез вверх соль, рыбу, заморские товары. Весенним и осенним караванами конечно же не ограничивалось волжское судоходство. Струги, паузки, коломенки, насады с опаской сновали по Волге всю навигацию. Суда, отставшие от осеннего каравана или не успевшие до заморозков пройти вверх, вынуждены были зимовать в устье реки Самары, где для них уже в конце 16 века было устроено специальное зимовье.

Крепость была построена и всегда находилась на перекрестке торговых дорог. Из Москвы в конце 16 века через Шацк и Самарский городок шел в Среднюю Азию удобный, хоженый сухопутный путь. Среднеазиатские купцы — тезики после долгих, полных опасностей дорог через пустыни и степи останавливались отдохнуть в благодатной Самаре, в специальном тезицком дворе, а затем через перелазы у Соснового острова переправлялись на правобережье, продолжая путь на Москву. У «Самарского урочища» к этим караванам присоединялись ногайские и калмыцкие купцы с огромными табунами лошадей, отарами овец. Зимой по замерзшему руслу Самары на Яик к казакам шли санные обозы — до 500-600 саней — с хлебом, оружием, зельем, одеждой. Возвращались санные «поезда» с рыбой и солью. Зимники от Самары и Саратова на Москву действовали бесперебойно. Частью обозы шли вверх, вдоль волжских берегов, поставляя соль и рыбу в Казань, Нижний Новгород.

Администрация Самары обеспечивала нормальные условия для продвижения товаров, привлекая для этого не только служилых, но и местных посадских людей. Нередко транзитные грузы перегружались с верблюдов, арб и телег на струги, паузки — и наоборот. Посадские бедняки старались подработать грузчиками. С наступлением навигации мужики сотнями нанимались на суда, сплачивались в рыболовецкие ватаги, впрягались в бурлацкую лямку. Кто состоятельней — открывали на берегу харчевни, шалаши, предлагая всякую снедь, квас, пиво, медовуху. Кто победней — подрабатывал извозом на собственных подводах и санях. Среди «яицких охотников» — любителей сходить на Яик с хлебом, а возвратиться с рыбой и солью, — много было самарцев. Самые состоятельные горожане брали на откуп (еще чаще их принуждала это сделать местная администрация) кабаки и таможни, приносившие по тем временам огромные доходы, превышавшие порой остальной приход городской казны.

Весь хозяйственный уклад, вся экономическая жизнь Самарского городка вращались вокруг транзитной торговли. Крепость жила, что называется, от одного торгового каравана до другого. Сама Самара потребляла не так уж много: до конца 17 века в крепость завозился хлеб для гарнизона, трудоемкие промышленные товары, боеприпасы да металл. Все остальные нужды покрывались собственными силами. Транзитных товаров в самом городе оседало совсем немного. Потребности посадских и служилых были невелики, а местное купечество не обладало сколько-нибудь значительным капиталом, чтобы всерьез заняться перекупкой, крупными посредническими операциями. Ни один из представителей местного посадского населения не являлся членом гостиной или суконной сотен, не говоря уж о корпорации гостей. В 1630-х годах самым богатым в городе среди «простолюдинов» считался торговый человек Кузьма Щепкин; его «животы», то есть имущество, были оценены в 500 рублей.

Перекупкой товаров в Самаре занимались приезжие купцы-промышленники — гости Светешниковы и Никитниковы из Ярославля, Задорины из Нижнего Новгорода и другие. В 1676 году воевода Александр Шель сообщал: «…в прошлых… и в нынешних годах те купчины приедучи на Самару продавала всякие товары: киндяки, шелк, сафьяны, выбойки, соль, а пошлины в нашего великого государя казну с тех товаров и с продажной соли не платили, учинились сильны». Вряд ли все эти товары могли понадобиться самарцам, скорее всего сделки между собой совершали транзитные купцы. Оживленная торговля шла на самой волжской пристани, сначала в Самарском урочище, а с середины 17 века, когда Волга переменила прежнее русло, непосредственно под Самарой. За городскими укреплениями был устроен еще один торг — с кочевниками. Калмыков и ногаев боялись допускать в город, поэтому место торга им определили «за дальними надолбами», на северо-восточной окраине, где-то в районе современной Самарской площади. Торговля «яицкими» товарами также проводилась вне стен городка, на заставе в «Осинниках», на «пропуске с Яика рыбного и икряного промыслу».

Самарскую крепость, таким образом, окружали несколько застав и торговых мест, где и совершалось большинство торговых и посреднических операций. В самом Городке небольшой торг разрешался за стенами крепости-детинца, на торговой площади посада. Приезжих иностранцев поражала склонность русских к торговле с соблюдением своеобразного, казавшегося иноземцам совершенно ненужным, ритуала. Торопливость при совершении сделки представлялась русскому признаком несерьезности, вообще неумения жить: «Тороплив ты, человек, не смеешь ты пуститься с людьми торговать». Покупатель и торговец помногу раз сходились и расходились («мне нет мочи с тобой сторговать, ты одну цену торгуешь без убавки») и только после длительных переговоров ударяли друг друга по рукам, закрепляя совершенную сделку. Подобная процедура могла возникнуть только там, где важнейшие жизненные устои были связаны с постоянными и разнообразными торговыми операциями. К таковым городам относилась и Самара.

Вторым по значимости занятием самарцев являлось рыболовство, благо рыбные богатства Волги казались неисчерпаемыми. Во все концы страны, и прежде всего в центральные города во главе с Москвой, продавались ценнейшие сорта рыбы — осетр, белуга, севрюга, белорыбица (белая семга), стерлядь и даже лосось. На — судака, щуку, леща, сазана смотрели как на рыбу второго сорта, а знаменитую впоследствии волжскую сельдь выбрасывали на берег считая сорной. Каждый житель Самары, будь то служилый или посадский, мог взять в оброчное пользование промысловые воды. Вся акватория Волги в пределах Самарского уезда разбивалась на участки, и когда срок пользования предыдущего владельца на один из них кончался, бирич, то есть глашатай, в базарный день выкрикивал на торговой площади охотников принять участие в конкурсе. Обычно таковых оказывалось несколько, поэтому устраивался своего рода аукцион. Местные жители не были столь богаты, чтобы арендовать крупный участок, порой они выступали артелью, но все равно не могли тягаться с богатыми купцами из верховых городов — Рыбинска, Нижнего Новгорода, Углича или старцами-промышленниками центральных монастырей — Троице-Сергиева, Новоспасского, Новодевичьего, Печерского и других.

В 1655 году самарцам, саратовцам и жителям Царицына предоставили льготу — отдали в непосредственное распоряжение волжские воды на пять верст выше и ниже названных городов. Эти воды считались полной муниципальной собственностью. Вскоре после основания крепости Самары около нее появилась небольшая Рыбная слобода, среди жителей которой подъячии составители фискальных описаний населения — «обнаружили» пять рыбников, то есть людей, целиком живущих на доходы от рыболовства. Центральные монастыри, ухитрившиеся спустя век завладеть подавляющим большинством волжских промысловых вод от Симбирска до Саратова, пытались устроить свои промысловые базы в местных городках: на посаде или в слободах. Так появились в Самаре подворья московского Чудова и нижегородского Благовещенского монастырей. Конечно, большинство самарцев ловили рыбу «про свой обиход» и в охотку, но «рыбники» сделали этот промысел своей основной профессией.

Все прочие промысловые и ремесленные занятия играли значительно меньшую роль в жизни градских людей. К середине 1630-х годов среди них, например, насчитывалось около тридцати ремесленников. Вряд ли их стало намного больше в последующие годы. В городке — на посаде и в слободах — работали: бондари, иконники, камышники, кирпичники, кузнецы, плотники, портные, сапожники, серебряники, солоденики, сыромятники, рыбники, харчевники, часовники, шапочники, калачницы, хлебницы и молочницы. Таким образом, по архивным документам, можно насчитать 18 профессий, но вряд ли все из них назовешь ремесленными. Самым крупным «цехом», после рыбников, были кирпичники. Есть упоминания о мастерских — кирпичных сараях, которые брались на откуп в конце 1600-х годов. По более поздним документальным источникам 18 — начала 19 веков, кирпичные сараи в 1600-х годах находились за дальними надолбами, в районе бывшего кабельного завода, где залегали хорошие гончарные глины. Как правило, представители всех этих специальностей обслуживали нехитрые городские нужды, причем самыми состоятельными из ремесленников считались 2 плотника.

Промыслами и посреднической торговлей занимались не только посадские, но и значительная, если не большая, часть служилых людей. Судя по документальным свидетельствам, предприятия последних оказывались даже более удачливыми, или, по крайней мере, более прибыльными. В самой же посадской общине различия между бедностью и богатством терялись на общем фоне средней обеспеченности. В городке, по данным пятины 1634 года, оказалось только четверо относительно богатых «простолюдина»: уже упомянутый Козьма Щепкин, предприниматель Иван Ланжа (его «животы» оценивались в 45 рублей), Яким Скорняк (30 руб.), занимавшийся скорнячеством, и плотник Денис Кириллов (27 руб.), — и лишь каждый десятый жил действительно бедно. Преобладание людей среднего достатка вообще было характерно для многих городов Среднего и Нижнего Поволжья. Если исключить кремль-детинец, многочисленные церкви и монастырские постройки, Самарский городок вполне походил на большое торгово-промысловое селение. От посада, огороженного стеной с башнями, вдоль Волги вверх но течению тянулась цепочка слобод — Рыбная, Болдырская и Вознесенская; за последней лежали огороды и кабацкое место.

Дома с усадебными постройками, а зачастую и огородами, стояли просторно. Сохранилось описание одного из типичных самарских дворов: «…а на дворе… хоромы, изба липовая 6 ревенная, да поваюша сосновая бревенная с чердаком, да сени, да погреб, печь надворная, баня осокоревая бревенная, да хлев, двор в городьбе и с вороты. Дворовое место против государевых размерных книг, а в межах тот… двор подле двора Чудова монастыря, а по другую сторону двор Кирилы часовника, а против через улицу городовой острог». Как видно, этот двор соседствовал с монастырским подворьем и находился за пределами укрепленного острога, в пригородной слободе. Едва ли не в каждом дворе была лошадь, а то и несколько, коровы, козы, овцы, куры. Скот и конские табуны пасли за надолбами в степи, в самарской и волжской поймах, на богатых травой островах. До 1688 года у Самары не было своей пашенной земли, но и когда ее пожаловали городу, жители долго не решались заняться земледелием — слишком велика была угроза из степей.

Похожие страницы:

1. Самара в период Степана Разина
2. Смутное время в Поволжье
3. История Похвистневского района

Самарцы отличившиеся в Отечественной войне 1812 года
Биография Василия Ивановича Чапаева
История Поволжья
0 450 13 мин.
Самарское ополчение 1855 года
История Поволжья
0 395 4 мин.
Комментариев нет, будьте первым кто его оставит

Вам нужно войти, чтобы оставить комментарий.