Подойду, подойду, Под Царь-город подойду, Вышибу, вышибу, Копьём стену вышибу!
Выкачу, выкачу, С казной бочку выкачу! Подарю, подарю Люту свёкру-батюшке!
Будь добре, будь добре — Как родимый батюшка! Подойду, подойду, Под Царь-город подойду!
Вышибу, вышибу Копьём стену вышибу! Вынесу, вынесу, Лисью шубу вынесу!
Подарю, подарю Люту-свекровь-матушку! Будь добра, будь добра — Как родима матушка!..
Красной Горкой, собственно, зовется Фомино воскресенье — первый день этой недели пред страдных свадеб. Наименование этого дня ведет свое начало от седой древности. Горы — колыбель человечества, родина и обитель богов и естественные пределы их владения; на заре народной жизни у всех славян горы почитались священными и являлись поэтому местом совершения большинства богослужебных обрядов и связанных с ними обычаев. Красный — это прекрасный, веселый, радостный, молодой. Отсюда и название первого праздника воскресшей весны — Красная Горка. В отдаленнейшие годы древнерусского язычества в этот день возжигались по холмам священные костры — огни в честь Даждьбога (Солнца). Вокруг этих огней совершались жертвоприношения (приносились в дар божеству поленья для костров, а также разнообразная еда и пр.) и мольбища. Здесь же вершился суд — «полюдье». У русского народа в древности не было никаких капищ; их заменяли лесные поляны да «красные горы», на которых позже (на месте повергнутых идолов) и воздвигнуты были церкви.
В Фомин понедельник, звавшийся Радоницей, на этих горах устраивались пиры в честь умерших предков. Во вторник («Навий день», или «Усопшия Радаваницы») продолжалось то же самое. И теперь этот день проводится на Руси по кладбищам за панихидами да поминками. В селах оба эти дня слывут «моликами», «гробками» и «проводами». Среда считалась в языческую старину днем браков, благословлявшихся жрецами на «красных горках». В четверг и пятницу по древнерусским весям происходило «хождение вьюнитства» (молодежи) — обычай, уцелевший и до сих пор в деревенской глуши под именем «Вьюница». В субботу на Фоминой — самые развеселые хороводы, самые голосистые веснянки. В первый день Фоминой недели совершалось, а местами и в наши дни совершается заклинание Весны. Оно начинается с восходом солнечным. Местом действия являлась все та же «красная горка». При первом проблеске Светила собравшаяся на холме молодежь с выбранной «хороводницею» во главе приступала к выполнению завещанного стариной обряда.
Хороводница, благословясь, выходила на середину круга и произносила заклинание, сохранившееся во всей первобытной чистоте на северо-восточной Руси: «Здравствуй, Красное Солнышко! Празднуй ясное вёдрышко (хорошую погоду)! Из-за гор-горы выкатайся! На светел мир воздивуйся! По траве-мураве, по цветикам лазоревым, по подснежникам лучами-очами пробегай! Сердце девичье лаской согревай! Добрым молодцам в душу загляни, дух из души вынь, в ключ живой воды закинь! От этого ключа ключи в руках у красной девицы, зорьки-заряницы. Зоренька-ясынька гуляла, ключи потеряла. Я, девушка (имя), путем-дорожкой прошла, золот ключ нашла. Кого хочу — того люблю, кого сама знаю — тому и душу замыкаю. Замыкаю я им, тем золотым ключом, доброго молодца (имя) на многие годы, на долгие весны, на веки веченские заклятьем тайным нерушимым. Аминь!»
Все присутствующие при заклинании повторяли каждое слово за хороводницей, вставляя свое и полюбившееся имя. Затем хороводница, положив на землю посередине круга крашеное яйцо и круглый хлебец, затягивала песню-веснянку:
Весна-красна! На чём пришла, На чём приехала? — На сошечке, На бороночке!..
Весь хоровод подхватывал. Эту песню сменяла другая, ту — третья. После песен принимались за угощение, начиналась веселая пирушка. Местами существовал обычай (например, в Костромской губернии), позволяющий парням в честь Матери-Сырой-Земли обливать водой приглянувшихся им девушек. Кто обольет которую, тот за нее и должен свататься. Кто не сделает этого, тот считается лихим обидчиком, похитителем чести девичьей. Во многих селах и деревнях на Фомино воскресенье, вечером, в обычае сходиться молодежи за околицей и водить там, на задворках, хороводные игрища, величая Весну Красну. При этом наиболее удалые из парней влезают на деревья и прыгают с них наземь, перескакивают с разбега через плетни; а другие ходят вокруг сенных стогов или соломенных ометов и поют:
Как из улицы идет молодец, Из другой идет красна-дёвица.
Поблизёхоньку сходилися,
Понизехоньку поклонилися.
В белорусских деревнях существует обыкновение обедать на Радоницу на могилах; но только при этом строго соблюдается, чтобы кушанья были «нечетные и сухие», иначе быть беде неминучей. «Святые родители, ходзице к нам хлеба-соли кушац!» — приглашают покойников обедающие, предварительно похристовавшись с ними. В заключение поминальной трапезы, на которой, по уверению старых богомольных людей, присутствуют и загробные гости, глава семьи провозглашает: «Мои родзицели, выбачайте, не дзивицесь, чем хата богата, тем и рада!» — и считает свой долг по отношению к предкам свято выполненным. Нищие, окружающие трапезующих, оделяются остатками пищи и деньгами — чем Бог послал на их убогую долю. Если на радоницких поминках встречаются помолвленные жених с невестой, то они должны земно кланяться — каждый у могилы своих богоданных сродников — и просить благословения их «на любовь, да на совет, да на племя-род».
Поминовение родителей совершается не только на кладбищах, но и дома, в хатах. В течение всей Фоминой седьмицы многие приверженные к доброй старине хозяйки оставляют на ночь на столе кушанья — в полной уверенности, что «покойнички, наголодавшиеся за зиму», заглядывают в эту пору в свои прежние жилища — повидаться со сродниками, памятующими о них. «Не угости честь-честью покойного родителя о Радонице — самого на том свете никто не помянет, не угостит, не порадует!» — говорят в деревне. В некоторых местностях на Фоминой неделе, в субботу, происходит изгнание смерти. Для совершения этого, ведущего свой корень в глубь веков, обряда сходятся в полночь со всего села старые и молодые женщины и, вооружившись метлами, кочергами, ухватами и всякою домашней утварью, гоняются по огородам за невидимым призраком древне языческой славяно-германской Мораны и выкликивают ей проклятия. Чем дольше и ревностнее устрашать гонимый призрак, тем — по мнению суеверной деревни — надежнее избавиться от всякой повальной болезни -«помахи» на предстоящее лето всему селу.
В древние времена соблюдался на Руси, а также и в Литве, обычай обегать в Фомину субботу кладбидща с ножами в руках и с возгласами — «Бегите, бегите, злые духи!» Этим думали облегчить загробные страдания покойников. В наши дни простонародная Радоница является только радостным весенним общением, только веселым свадебным временем, только порою воскресающих песен, плясок да хороводов. Недаром в народе живет поговорка: «Веселы песни о Масленице, а веселей того — о Радонице». Другое изречение гласит: «Веселая Масленица — беспросыпная горе-пьяница, а гульливая радоница — светлой радости приятельница». Третье крылатое слово добавляет, словно поясняя оба первых: «Масленые пьяные песни о голодный Велик-Пост разбиваются, колокольным постным звоном глушатся; а радоницкие-вьюнишные по красным горкам раздаются, с семицкими-девичьими перекликаются». Этим песням, по старинному поверью, радуются не только живые, а и мертвые».
И. М. Снегирев: «В Великой России почти везде народ под именем Красной Горки разумеет время, место и действие, которые сливаются в этом народном названии. Это один из праздников красной весны; с него начинаются хороводные игры на горах и в долинах, играются свадьбы. Из хороводных игр Красной Горки известно во всей России Сеяние проса. Это драматическое представление пришло из земледельческого быта славяно-русов. На игрище собираются в деревнях под вечерок красные девицы и добрые молодцы. Идут они на луг или на улицу, сначала отдельно одни от других, потом соединяются в одну кучу; тогда является хороводница, или всеобщая кума, без которой ничего не делается в играх, и запевает: Как на улице дожжик накрапывает, Хоровод красных девок прибывает. Ох вы, девушки, поиграйте! А вы, холостые, не глядите, —» Вам гляденьицем девушек не взяти! Уж как взять ли, так взять ли по любови, Что по батюшкину повеленью, По матушкину благословенью».
Играющие расходятся на две стороны, одна против другой. Хороводница стоит между ними; к ней подступают то та, то другая сторона — с пляской с притопом и веселой песней:
1-я половина:
А мы просо сеяли, сеяли! Ой, Дид-Ладо, сеяли, сеяли!
2-я половина:
А мы просо вытопчем, вытопчем! Ой, Дид-Ладо, вытопчем, вытопчем!
1-я половина:
А чем же вам вытоптать, вытоптать? Ой Дид-Ладо, вытоптать, вытоптать?
2-я половина:
А мы коней выпустим, выпустим! Ой, Дид-Ладо, выпустим, выпустим!
1-я половина:
А мы коней переймём, переймём! Ой, Дид-Ладо, переймём, переймём!
2-я половина:
А чем же вам перенять, перенять? Ой, Дид-Ладо, перенять, перенять?
1-я половина:
Шёлковым мы поводом, поводом! Ой, Дид-Ладо, поводом, поводом!
2-я половина:
А мы коней выкупим, выкупим! Ой, Дид-Ладо, выкупим, выкупим!
1-я половина:
А чем же вам выкупить, выкупить? Ой, Дид-Ладо, выкупить, выкупить?
2-я половина:
А мы дадим сто рублей, сто рублей! Ой, Дид-Ладо, сто рублей, сто рублей!
1-я половина:
Не надо нам тысячи, тысячи! Ой, Дид-Ладо, тысячи, тысячи!
2-я половина:
А что же вам надобно, надобно? Ой, Дид-Ладо, надобно, надобно?
1-я половина:
А мы хотим, девицу, девицу! Ой, Дид-Ладо, девицу, девицу!
И тогда из второй половины одна девушка перебегает в первую. Соседки стараются ее удержать, а парни скорее перехватить. Шум, веселье, хохот!.. Затем снова все выстраиваются в свою «когорту», пляшут и поют:
2-я половина:
Нашего полку убыло, убыло! Ой, Дид-Ладо, убыло, убыло!
1-я половина:
Нашего полку прибыло, прибыло! Ой, Дид-Ладо, прибыло, прибыло! Песню начинают сначала и игра продолжается до тех пор, пока все девушки из второй половины не перейдут в первую, а из первой — во вторую. «Радоница, или Радунец, или Радавница, — есть, собственно праздник заупокойный, который совершается на могилах; он издревле известен на Руси и приходится не всегда на одинаковое время. В Костромской губернии Фомино воскресенье слывет «Радоницею», в других местах — «Фомин понедельник», а еще более — вторник, известный в Рязанской губернии под именем «Ноской» и «Навий день» (в старинном русском языке «навий» означало: мертвец). Радоница в России посвящена обыкновенно поминовению родителей, ибо, по мнению народному, они радуются, если их поминают и приходят с ними христосоваться. «Радуницею, — замечает Карамзин, — назывался какой-нибудь праздник у наших древних славян». Воспоминание об этом заупокойном празднике сохранилось не только в народных преданиях и обычаях, но и в летописях, церковных книгах, в пословицах, песнях и в названиях урочищ. В киевской летописи под 1493 годом читаем: «Тояже весны на Радоницу, Апреля 16-го, погоре Москва нутр весь и казна у Чуда в монастыре». В 1493 году Пасха была апреля 7-го; следственно, 16-е число того ж месяца пришлось на вторник Фоминой недели.
О Радонице напоминают на Троицкой дороге бывший городок Радонец, или Радонеж, от коего и Преподобный Сергий получил прозвание Радонежского. В Егорьевском уезде есть озеро Радовица, от коего заимствовал свое название Радовицкий монастырь. В Бежецкой пятине было урочище Радуница — и т.д. В России ведется почти повсеместный обычай сбираться во вторник Фоминой недели для поминовения на могилы родительские и приветствовать усопших отрадным гласом воскресения Спасителя мира. В это же время, известное под именем Красной Горки, женихи, а особенно невесты, доселе ходят на кладбище просить совета и благословения у своих покойных родителей на брачный союз, кладут на их могилы яйца, как умилостивительные жертвы об усопших. Радоница, упоминаемая в письменных памятниках не ранее 14 века, есть остаток «тризны» — древнейшего языческого обычая жертвоприношения и возлияния в честь усопших. Самое название Радоницы, или Радуницы, есть народное, а не церковное.
