Пожары в Самаре в XVIII — XIX веках

Пожары в Самаре в XVIII — XIX веках

В начале XVIII века Самара, уже переставшая к тому времени играть роль крепостного пограничного городка, все еще оставалась сплошь деревянной, а ее застройка по-прежнему не имела какой-либо организованной планировочной системы. Разные по форме и величине кварталы располагались вдоль единственной Большой улицы (ныне Водников). К Большой улице с обеих сторон подходили бессистемные проулки, это способствовало возникновению в Самаре частых и катастрофических по своим масштабам пожаров. К 1744 году главным городом Поволжья и центром новой губернии стал Оренбург. В результате в 1773 году Самара вообще утратила статус города и указом Сената была переведена в ранг приписанной к Ставрополю слободы. Селения же бывшего Самарского уезда были подчинены Сызрани. Однако реализации этого решения помешала крестьянская война 1773-1775 годов.

После разгрома восставших правительство России приступило к проведению новой губернской реформы. Она закончилась тем, что в 1780 году Самара вновь стала уездным городом, к которому были приписаны селения на территории Самарской Луки. Тогда же Сызранский, Сенгилеевский и Ставропольский уезды, куда относились населенные пункты из правобережья Самарского края, а также поселения из примыкающий к Волге северной части левобережья вошли в состав Симбирского наместничества (впоследствии — Симбирской губернии). Остальная часть уже заселенного левобережья вошла в состав Уфимского наместничества (с 1796 года — Оренбургской губернии), а его южные безлюдные земли к югу от рек Чагры и Мочи — в Саратовское наместничество (позднее губернию). Таким было административное деление нынешней территории Самарского края в конце XVIII века.

Сохранились сведения о нескольких крупных пожарах, которые причинили значительный ущерб Самаре в середине и второй половине XVIII века. Конечно же, стремительный характер распространения огненной стихии в то время объясняется главным образом скученностью деревянных построек, а вот причины возникновения пожаров крылись в самом быте жителей города. Наиболее характерной причиной трагедий было неосторожное обращение с огнем: опрокинутая лампадка, выброшенные из печи не потушенные угли, упавшая на пол свеча, и так далее. Особенно огнеопасными были тесные, крытые соломой избы и лачуги бедного люда. Регулярно вспыхивали пожары и по небрежности ремесленников (кузнецов, гончаров и других), работа которых была связана с огнем.

В конце лета 1746 года в Самаре случился крупный пожар, когда выгорела большая часть города. В официальных документах сообщалось следующее: «Из Самарской воеводской канцелярии… в Казанскую губернскую канцелярию написано: сего де 746 году сентября 12 дня… от самарского городничего Никифора Пастухова написано: минувшего де августа против 31 числа в ночи, во втором часу, учинился пожар великой в доме у самарского купца Никифора Плавильщикова, от которого пожару город Самара выгорел. В начале церковь деревянная новая с колокольнею во имя Алексея митрополита, да колокольня большая, на которой имелись часы, все без остатку обывательских домов, а именно: самарских купцов — 45, цеховских — 14, самарской воеводской канцелярии  — 14, отставных казаков, дворян и солдат — 381, подьяческих — 5, богаделен — 5. Итого 464 двора».

Кстати, все попытки выявить точную причину пожара 1746 года так и не дали результата. По всей видимости, он начался от свечи, с которой упомянутый выше купец пошел ночью в свою «товарную лавку» на Большой улице. Сохранились также некоторые сведения и о самарском пожаре 20 апреля 1765 года, когда огонь уничтожил около 2/3 города. Сгорели 418 из зарегистрированных в городе 588 «обывательских» дворов, две каменные и две деревянные церкви, два кабака и все имевшиеся в то время купеческие лавки, погибли два человека. По немногим сохранившимся свидетельствам очевидцев, все попытки потушить огонь в ту страшную ночь ни к чему не привели. Сильный ветер разносил по улицам искры и жар. Пламя охватывало все новые и новые кварталы города. В итоге из всей городской застройки удалось отстоять только соборную церковь, самарское комиссарство, провиантские и соляные «магазины», 170 «обывательских» дворов и, что особенно важно, пороховой погреб. Однако и на этот раз не удалось выяснить, что же послужило причиной столь разрушительного бедствия.

Как известно, после пожара 1765 года появился сенатский указ, предписывающий, чтобы отныне Самара строилась в соответствии с распоряжениями о противопожарной безопасности, и с предписаниями «склонять» жителей города к строительству каменных домов, или, по крайней мере, деревянных, но на каменном фундаменте. И хотя предпринимаемые меры так и не смогли предотвратить огненные бедствия, они, по крайней мере, способствовали уменьшению наносимого ими ущерба. Поэтому еще один сильный пожар, случившийся в 1772 году, для Самары оказался менее разрушительным, чем предыдущие. Тогда за одну ночь сгорело «всего лишь» 72 частных здания и 2 питейных заведения. Тем не менее историки считают, что пожар 1772 года во многом определил дальнейшую судьбу Самары. Как уже говорилось выше, в 1780 году, после семи лет пребывания в ранге «заштатной» слободы Самара на основании Указа Екатерины Второй вошла в состав Симбирского наместничества, уже имея статус уездного города. А в мае 1782 года она получила первый известный историкам проект своей перспективной застройки под названием «Геометрический план города Самары». С того момента город в тогдашних пределах приобрел четкую планировку, которая сохранилась вплоть до настоящего времени.

Несмотря на все это, весьма трагическим для Самары оказался пожар 1807 года, во время которого сгорели Вознесенская и Успенская церкви. Более подробных сведений не сохранилось. Государство и органы местного самоуправления пытались хоть как-то противостоять пожарам в городах империи. В конце XVIII — первой половине XIX века российское правительство предприняло серьезные меры для предотвращения пожаров во всех населенных пунктах страны. При этом ответственность за противопожарную безопасность была возложена на полицию. В крупных городах, прежде всего в Санкт-Петербурге и Москве, организовывали специальные службы и подразделения. Однако в отношении Самары никаких сведений о таких структурах конца XVIII века не сохранилось. Между тем в первой половине XIX столетия Самара начала быстро разрастаться, а ее население значительно увеличилось. К этому времени в городе насчитывалось уже 1 645 домов, в том числе 62 каменных, а население здесь составляло 14 204 человека. Для того, чтобы отразить новые тенденции в развитии города, в 1840 году по императорскому повелению был составлен новый «геометрический план развития Самары».

Именно в это время в Самаре наконец-то появилась собственная служба по борьбе с огнем. Днем рождения пожарной охраны Самары следует считать 16 октября (по старому стилю) 1841 года, когда вступил в силу указ, подписанный самим Императором Всероссийским Николаем Первым. Однако дальнейшие события показали, что для эффективной борьбы с вышедшим из-под контроля человека пламенем одних лишь административных мер было явно недостаточно. Мелкие пожары являлись обыкновенным делом для города, и в середине XIX столетия их число доходило до нескольких десятков в год. Однако и власть, и обывателей не могло не пугать то обстоятельство, что даже после учреждения собственной пожарной службы на Самару и другие населенные пункты Самарского края с пугающей периодичностью по-прежнему обрушивались крупные пожары, наносившие значительный ущерб. Было очевидно, что имевшихся средств противопожарной защиты даже в городах, не говоря уже о селах, явно маловато. Плохо обученные и оснащенные примитивной техникой пожарные команды не могли эффективно бороться с огнем. Все это привело к тому, что в 1848 и 1850 годах Самара выгорала почти полностью.

Пожар 1848 года был запечатлен не только в официальных донесениях властей. Сохранилось описание одного из его очевидцев, самарского купца и мецената Егора Аннаева. Вот как он вспоминает об этом бедствии в своих записках: «…Это было 5 июня (1848 года). Въезжая в гору, видим на громадном пространстве дымящиеся развалины… Торчат одни обгоревшие дымовые трубы и кругом нестерпимая жара… 8-го июня второй пожар почти совсем опустошил Самару…» Однако самым разрушительным в истории Самары оказался другой пожар, который случился через два года после описанного выше — в июне 1850 года. И снова все тот же Аннаев оказался свидетелем этого катастрофического по своим масштабам стихийного бедствия. Егор Никитич пережил весь кошмар огненного ада, который в тот момент творился вокруг него, а впоследствии сумел записать в тетрадь свои впечатления от увиденного. «13 июня 1850 года в 12 часов дня ветер был порядочный, как вдруг ударили тревогу, раздался ужасный крик «Пожар!» Сперва горел хлебный амбар. В это время поднялась ужасная буря, которая в одно мгновение обхватила своим пожирающим пламенем все. Весь народ бежал к реке Самарке, но вихрь с пламенем мчался туда же и много несчастных жертв задохнулось в пламени. Люди, спасаясь, кидались в воду и тонули. Баржи на воде горели. На одной из барж взорвался порох, взрыв которого произвел оглушительный удар. Земля как бы затряслась, а баржу швырнуло в другой берег. Люди полагали, что пришел конец света. Все сгорело. У людей не было даже куска хлеба, который теперь негде было купить. В городе было ужасное зрелище. Кругом лежали сгоревшие люди, лошади, собаки, кошки и множество кур. Повсюду — огненное море, нигде не видно конца. Везде догорающие развалины. Отчаяние народа, истошные крики, рев вернувшегося стада коров — ужас, да и только! За рекой Самаркой тоже все сгорело, неисчислимые потери народа ужасны!»

При пожаре 1850 года сгорело 486 деревянных и 35 каменных жилых домов, все административные здания города, все имевшиеся тогда больницы, тюрьма, 49 хлебных амбаров из 55 построенных на берегу Волги, а также все 77 таких же амбаров, возведенных на реке Самаре. Кроме того, пламя уничтожило грузовую пристань и более 20 судов для перевозки пшеницы. Никакой борьбы с огнем практически не велось, особенно после того, как стихия уже поглотила больше четверти города. Пожар затих только через несколько дней, когда в городе сгорело почти все, до чего смог добраться огонь. Стихийное бедствие в уездной Самаре вызвало в городах России широкую волну общественной поддержки. По рукам ходили подписные листы, различные общества и частные лица всех сословий делали денежные пожертвования. Однако не прошло и четырех лет после большого пожара 1850 года, как 12 мая 1854 года Самара снова испытала подобное несчастье. За один день пожар уничтожил в городе 150 домов: 55 каменных, 15 полукаменных и 80 деревянных. Кроме того, почти полностью сгорели здания пожарных частей, их оборудование, конская упряжь, и так далее. Одновременно за рекою Самарой сгорело 4 салотопенных завода и 9 деревянных домов.

«Во время пожара 1854 года обгорела церковь во имя Успения Божьей Матери, особенно чтимая жителями Самары. Хотя внутренность ее уцелела, но снаружи все на ней сделалось жертвою огня, как-то: кресты, крыши, лестницы, перила, потолки, — словом, все, что было деревянное; а большой колокол, в 280 пудов, упал с верхнего яруса колокольни, разрушив два каменных свода ее. После пожара церковь была в жалком положении…», — писал об этом бедствии редактор «Самарских губернских ведомостей» Леопольдов. И в последующие годы пожары в Самаре продолжали свирепствовать с пугающей регулярностью. В частности, 10 июня 1856 года огненная стихия уничтожила также 246 обывательских домов, в том числе 48 каменных и 199 деревянных. Сгорело также 176 торговых лавок, в том числе и на Алексеевской площади. После пожара торговля отсюда была переведена на Троицкую площадь. Общий убыток, нанесенный разбушевавшимся пламенем, тогда был оценен в 291 551 рубль 60 копеек серебром.

А мелких пожаров, было еще больше — иногда в день по два и по три раза загорался город, а однажды в день их было до 6… Частые пожары во время лета ставили жителей в такое положение, что они каждый час ожидали их. Что ни делали, а все прислушивались, не бьет ли набат. Раздавался звук его на соборной колокольне — панический страх поражал их; в одну минуту покрывались крыши домов людьми, и, усмотрев огонь, они принимались выносить пожитки, если пожар близко и если дом стоял под ветром, хоть и далеко. В таком положении люди зажиточные при домах устраивали каменные со сводами кладовые, где спасали, впрочем, не всегда, ценное имущество, не внося его в дом целое лето; бедные запасались телегами или увозили имущество из города на пчельник, хутор или в чужую деревню. Зимою не страшились пожаров, да они редко и бывали. Зимой подобных общегородских катастроф обычно не случалось, но приходило следующее лето, и все повторялось вновь.

Но были и такие горожане, которые принимали активное участие в тушении пожаров, помогая спасать не только свои, но и чужие дома и имущество. Об этом сохранились свидетельства в документах Самарской духовной консистории. При пожаре, случившемся в 1877 году, опасности подверглось епархиальное женское училище вместе с храмом. В спасении училища принимали участие многие самарцы — и в итоге здание осталось невредимым. Добровольцы вынесли в подвал все церковные принадлежности, библиотеку и часть мебели училища. В спасении иконостаса и принадлежностей храма принимал участие священник Гавриил Фармаковский. А купец И. А. Бахарев на своей лошади привез собственный пожарный насос и помогал тушению пожара на училищной церкви. Тем не менее огонь был такой силы, что на храме сгорели стропила, была повреждена кровля и перебиты окна, а мебель оказалась поломанной. При пожаре 1877 года сгорела также половина прихода самарского кафедрального собора, который тогда находился на Вознесенской улице, церковный дом на той же улице и дом протоиерея Алексея Кроткова. Полностью была уничтожена огнем крыша церкви Николаевского Сиротского приюта. В 2-3 часа ночи упал ее купол, а в 6 часов утра к горевшему храму прибыли самарский купец Федор Иванович Никонов и его люди. Только с их помощью, а также при содействии полицейских и прибывшей еще через час пожарной команды огонь в храме все-таки был потушен. Однако постройки около церкви сгорели.

Сами священники тоже тушили пожар. Особенно отличились протоиерей Халколиванов, священники Боголюбский, Смельковский, Гавриил Фармаковский и Николай Воронцов, которые заслужили благословения святейшего Синода. Такой же чести удостоились и многие простые люди: уже упоминавшиеся купцы Иван Бахарев и Федор Никонов, а также купец Иван Санин, начальница епархиального женского училища Кильдюшевская, член Окружного суда Десницкий и некоторые другие. На пожертвования купечества города уже к концу года все поврежденные пожаром самарские храмы были восстановлены. Несмотря на принимаемые меры, Самара по-прежнему продолжала гореть. В частности, 3 мая 1883 года при сильном ветре в разных концах города произошло сразу три пожара. Возникнув при неблагоприятных для тушения условиях, пожары эти сразу же стали серьезной опасностью для всего города. При этом в случае расширения очагов возгорания местная пожарная команда из-за своей малочисленности наверняка оказалась бы бессильной перед лицом стихии. Ситуацию спасло то, что по распоряжению командира 6-го пехотного Либавского полка Владимира Александровича Шестакова в Самару были направлены солдаты во главе с батальонным командиром подполковником Лукьянчиковым. Армейские подразделения оказали самарцам огромную помощь в укрощении огня.

Очевидцы вспоминают, что первый пожар в тот день начался в 11 часов утра на Казанской улице, в доме мещанина Осипова. Был сильный ветер, и пламя моментально охватило сразу несколько деревянных строений. К 12 часам уже пылало 17 домов. Пожарные команды, прибывшие из всех частей города, при помощи солдат шестого пехотного Либавского полка к двум часам успели локализовать пожар, который окончательно прекратился в восемь часов вечера. При этом обгорели три каменных дома и сгорели дотла все упоминавшиеся выше 17 деревянных домов. Убыток от стихии был оценен в 35 тысяч рублей. Предполагается, что причиной того пожара послужило неосторожное обращение с огнем. Но в то время, когда этот пожар еще был в полном разгаре, в противоположном конце города, на Новособорной улице, во втором часу дня в деревянном доме крестьянина Плеханова возник еще один очаг пламени. К этому времени поднялась настоящая буря, и в течение нескольких часов, несмотря на энергичные действия пожарных и войск, пламя успело охватить 120 деревянных домов. В этой части города пожар удалось потушить только к 12 часам ночи. Убытки здесь оценили в 100 тысяч рублей.

Наконец, в 10 часов вечера, когда с Новособорной улицы разошлись по домам уставшие люди, на Саратовской улице, в доме вдовы чиновника Третьякова, вспыхнул третий пожар — здесь загорелся сеновал. Однако прибывшая пожарная команда немедленно разобрала загоревшийся сарай, и таким образом отстояла соседние деревянные постройки. Уже через три дня после успешного подавления огненной стихии, 6 мая 1883 года, городская Дума ходатайствовала перед губернатором А. Д. Свербеевым о разрешении открыть при городской управе подписку на сбор пожертвований в пользу погорельцев с последующей передачей всех сумм в образованную комиссию по выдаче пособий погорельцам. Этот пожар показал, что ни пожарные команды со своей техникой, ни расставленные повсюду чаны с водой, ни водовозы не могут спасти город от опустошительных пожаров. Стало ясно, что разрастающейся Самаре с ее развивающейся промышленностью и увеличивающимся населением срочно нужен пожарный водопровод. Впрочем, об этом говорил еще самарский губернатор К. И. Грот в 50-х годах XIX века, но только через 25 лет после него городская общественность предприняла первые практические шаги в этом направлении.

На Главную

Самарцы отличившиеся в Отечественной войне 1812 года
Биография Василия Ивановича Чапаева
История Поволжья
0 450 13 мин.
Самарское ополчение 1855 года
История Поволжья
0 395 4 мин.
Комментарии (1)
  1. Karimasuss
    04:29, 30 апреля 2013

    А стоит вообще то задumatco…

Вам нужно войти, чтобы оставить комментарий.