К востоку от самого крупного притока Самары реки Кинель простираются земли, богатые плодородным черноземом, душистым разнотравьем сенокосных угодий, целебной ключевой водой. Радует глаз разнообразие ландшафта: серебрящееся ковылем раздолье степей пересекается массивами лиственного леса, хранящего под своей сенью драгоценные источники воды. По дну многочисленных оврагов стекают к Кинелю похожие на ручейки речушки. В месте впадения одной из них — реки Запрудки в Кинель расположено село Богдановка. В прошлом веке к этому названию добавлялось: Моисеевка тож, село Богородское тож. Название сохранило память об основателе села — капитане Моисее Александровиче Богданове (1702 -1760), который в 1736 году купил у башкирского князька за 100 рублей серебром 30000 десятин земли, на которой и были основаны селения Богдановка (1748), Алакаевка (1752), Екатериновка (второе название Кондузла) и деревня Запрудная, Новая тож. «При впадении тяхотекущей р. Запрудни в Кинель — деревня Мысевка», — читаем мы в «Путешествиях по разным провинциям Российской империи» П. С. Палласа. Моисеевка у него преобразовалась в «Мысёвку». С Богдановкой и некоторыми другими соседними с ней селами и связаны интересные истории о Дмитрие Азарьевиче Путилове.
Дмитрий Азарьевич Путилов (1802 — 1860), крупный симбирский и самарский помещик, был одним из правнуков М. А. Богданова. Личность в ту пору широко известная, яркая и неоднозначная. Кроме доставшегося по наследству родового имения матери в Богдановке он владел домами в Петербурге, Симбирске, Самаре, имел 6 доходных домов на Серных минеральных водах близ Сергиевска. Природа щедро одарила его способностями, внешностью и сильным характером. Дмитрий Азарьевич был высокого роста, очень хорош собой, к тому же умен, начитан, хорошо пел, играл на контрабасе, любил литературу и сам писал стихи. Два из них стали романсами, музыку которых написал А. А. Алябьев. Романс «Не задумывайся, мой друг» впервые был опубликован в 1850 году в столичном журнале «Нувеллист», № 11. В 1851 году он вошел в «Музыкальный альбом с карикатурами», изданный А. О. Даргомыжским и И. А. Степановым и до сих пор входит в сборники музыкальных произведений А. А. Алябьева. Музыку Д. А. Путилов очень любил, содержал у себя в имении хор из 40 крепостных музыкантов, все его лакеи умели играть на скрипке. В середине 19 века в дворянской среде Симбирска и Самары стало престижным иметь высшее образование, и Д. А. Путилов на склоне лет надумал экстерном сдать экзамены за университетский курс. Взяв предварительно несколько уроков у профессоров Казанского университета, сдал все экзамены «на отлично», кроме экзамена по латинскому языку, на котором срезался. «Говорят, задачи по геометрии он решал на бильярде, в который играл в совершенстве». Из-за латыни он не получил степень действительного студента, которую присваивали всем, окончившим университет, а имел лишь свидетельство о сдаче всех экзаменов, кроме латыни.
Во время крымской войны 1853-56 годов в марте 1855 года Д. А. Путилов отправился в Севастополь, чтобы принять участие в его героической обороне. «Выехал по зимнему пути в огромном бауле, в котором были помещены все хозяйственные принадлежности богатого барина. Когда не смог ехать на полозьях, заказал летний ход на дрогах, поставил на него свою повозку и таким образом продолжал путь до Севастополя, нисколько не изменяя своих привычек: даже по субботам парился в банях, в известные часы пил чай, обедал и ужинал, имея при себе повара и столовые консервы. По приезде в Севастополь он ходил по батареям, стрелял из своего превосходного штуцера в неприятеля и, наконец, вызванный в Самару для принятия командования над дружиной ополчения, возвратился домой в том же экипаже и тем же порядком…» При сборе ополчения он включил в число ратников 40 музыкантов своего хора и купил для них духовые инструменты. Самарцы наслаждались музыкой духового оркестра народного ополчения, которое так и не выступило в поход, т.к. военные действия прекратились. Путиловские же музыканты предпочли военную службу возвращению к своему барину. Обладая широкими познаниями в области музыки и литературы, Д. А. Путилов интересовался также медициной и ветеринарией, науками, которые имели практическое значение для помещика в условиях отсутствия в сельской местности квалифицированных специалистов.
В 1854 году Д. А. Путилов на свои средства построил и содержал одно из первых в Самарской губернии кумысолечебных заведений, исключительно из филантропических побуждений, не имея коммерческого интереса. Личность Д. А. Путилова была противоречивой. Положение крепостника-помещика, имеющего неограниченную власть над людскими судьбами, равно как и недостатки воспитания наложили свой отпечаток на этот характер. По семейным преданиям, мать Дмитрия — Екатерина Александровна Путилова (урожденная Богданова) «баловала и любила его более себя. Ни в чём не знала ему отказа и тем … здорово испортила всю его последующую жизнь, развив в нем безмерного эгоиста — тирана мужа и отца». Он часто «предавался пьянству, буйству и разврату, из дворовых девок устроил себе гарем». Отправляясь на охоту, забирал до 60 охотников и 300 собак. Как-то в 1842 году во время гона лисицы находившийся впереди Путилова охотник неудачно выстрелил — и разгневанный барин швырнул в него кинжал, который попал в колено несчастному. Через 4 часа он умер от потери крови. В 1838 году Путилов лишил невинности четырнадцатилетнюю дворовую девушку Екатерину Федорову. Отец Екатерины в 1839 году пожаловался на это злодеяние наследнику, за что по приказанию барина был убит вместе с сыном, братом девушки, якобы при попытке к бегству: им отрубили руки и ноги.
Пострадавшая девушка сбежала, но, через двенадцать лет узнав о ее местонахождении, Д. А. Путилов обратился в суд, требуя возврата собственности. Дело о растлении Путиловым несовершеннолетней крестьянки имело в свое время широкий резонанс, поэтому Самарское дворянское собрание запросило о возможности выдачи крестьянки Правительствующий Сенат, который отдал девушку под защиту местных властей. Путилову разрешили, не выдавая ему девушки, продать ее, что он вскоре и сделал. 14 января 1865 года «коллежский асессор и кавалер Дмитрий Азарьев сын Путилов и из дворян титулярный советник Ростислав Андреев сын Данненберг дали подписку в крепостном столе Самарской палаты гражданского суда в том, что первый продал последнему свою дворовую девку Екатерину Федорову за 60 рублей серебром в сельцо Алакаевку Самарского уезда». Общественность была успокоена: девушка избежала мести барина. Но так ли это? Ведь Ростислав Андреевич Данненберг был не только сосед, но и родной племянник Д. А. Путилова. Можно предположить, что купля-продажа была фиктивной, а фактически Екатерина попала-таки в руки своего растлителя. Современники отмечают, что Путилов «умел держать себя так, что ему было достаточно сдвинуть брови, чтобы весь дом заходил на цыпочках», а лакеи (все были скрипачами) «были настоящими артистами в услуге. Им не надо было приказывать, они знали привычки барина лучше, чем свои скрипки, и читали Путилова, как ноты, понимали каждый его взгляд, тон голоса, а Дмитрий (первый скрипач, любимец Путилова), казалось, читал и его мысли».
Путилов был очень богат и вокруг него всегда увивались лакействующие льстецы из числа обедневших дворян. Современник описывает, что при возвращении Д. А. Путилова из Севастополя его встретили «многочисленные знакомые, почитатели и прихлебатели, из коих последние — один заштатный дьякон, сильным и дребезжащим голосом провозглашал ему «многая лета», другой лаял по собачьи (чему научился, лаявши по ночам у себя на дворе, чтобы пугать воров и не держать собак из скупости, вроде Плюшкина), а третий чихал по несколько десятков раз, за что Дмитрий Азарьевич щедро награждал их». О Путилове ходило много анекдотов и рассказывалось историй, о которых трудно судить: вымышлены они или правдивы. Вот некоторые из них. В Самаре у Дмитрия Азарьевича был одноэтажный дом на Дворянской улице, напротив которого в двухэтажном доме жил помещик Обухов. Поссорившись с Обуховым, Путилов повсюду преследовал ого своим злословием. Когда этого ему показалось мало, решил навредить другим способом. Из окон второго этажа обуховского дома открывался прекрасный вид на Волгу, и Путилов, чтобы закрыть этот вид, приказал поставить на крыше своего дома три щита, разрисованных под мезонин, очень доволен результатом. «Едет мимо дома Путилова кучер с бочкой воды, а не смазанные колёса скрипят на всю улицу. Путилов высылает людей подмазать колеса. Дворня выбегает, останавливает бочку, выпрягает лошадь, смазывает колеса, а Путилов сидит у окна и, смеясь, смотрит на всю эту сцену».
Приходит к Путилову монах за пожертвованиями. Попив с ним чаю и окончательно очаровав монаха, Путилов, сделав пожертвование, в книгу сборов записывает, что «просит отцов молиться за избавление его, Путилова, от глада, хлада и станового пристава Ромейки». Была у Путилова тяжба с родственником Лопатиным. В одном из обращений его была фраза: «Я не такой дурак. Лопатин…» Путилов велел слова «дурак. Лопатин» выскоблить и на этом месте вновь написать те же слова, сделав при этой сноску: «А что по скобленому написано «дурак Лопатин» (без запятой, тому верить)». «В Симбирске, на вечере в Дворянском собрании, в одной из боковых комнат разговаривали… несколько помещиков. Все они были высокого роста (сам Путилов был тоже высок и очень толст). Между этими слонами замешался помещик маленького роста и горбун. В комнате было очень жарко, и маленький помещик, помахивая платком себе в лицо, заметил: «Фу, как жарко!» — «Не знаю, как у вас там внизу, а у нас здесь ничего», — ответил Путилов. Рассказывали, что Путилов как-то нашел всем горбатым женихам уезда таких же жен, обвенчал их и устроил бал.
Таким был Дмитрий Азарьевич Путилов: дикий барин и просвещенный человек, злодей-убийца, буян и растлитель и в то же время устроитель бесплатной кумысолечебницы, человек, хорошо обращавшийся со своими крестьянами, как это ни парадоксально звучит. Он был тираном в семье, и одновременно благодетелем для своей племянницы Кати Ушаковой (в девичестве Данненберг), которую за свой счет возил лечиться за границу от чахотки, т.к. у нее на это средств не было. Умер Д. А. Путилов в 1860 году в Петербурге, за год до конца своей эпохи — эпохи крепостничества. Похоронен в родовом склепе при церкви в селе Богдановке.
По материалам Т.Б. Теодорович
Похожие страницы:
1. Итоги реформы 1861 года
2. Страхование от огня в России в XIX – XX веке
3. Противопожарные законы в России до начала XX века
Частное помещение «Симбирский и Самарский помещик» Дмитрия Азарьевича Путилова предлагает превосходные услуги.