«Другое я«
Выражение это, означающее: ближайший друг, принадлежит, как указывает Диоген Лазотский, греческому философу Зенону (ок. 346—264 до н.э.). Однако александрийский философ Порфирий в «Жизнеописании Пифагора» приписывает это выражение последнему. Часто цитируется в латинской форме: Alter ego. Употребляется иногда в значении: подобный, сходный.
Примеры из литературы:
Сердцами сходствуем; он точно я другой:
Я горе с ним делю: он — радости со мной.
(Пушкин, «К арзамасцам».)
…прощай мое другое я, нет не другое я, а то же самое. Мы врозь не составляем я, а только вместе. Прощай, свет моей жизни! (А. И. Герцен. «Письмо к Н. А. Захарьиной», 21 сентября 1836 года).
У Вальтера Скотта есть двойник… это — Купер, это его alter ego, романист Соединенных Штатов, этого alter ego Англии. Американское повторение Вальтера Скотта совершенно ему подобно: иногда оно интереснее своего прототипа, ибо иногда Америка интереснее Шотландии (А. И. Герцен, «Гофман»).
«Дружеская беседа затянулась далеко за полночь«
На происхождение этого выражения указывает Н. Д. Телешов. Вспоминая 25-летний юбилей литературной деятельности писателя-народника Н. Н. Златовратского (1845—1911), он пишет «… на юбилее… собрался весь цвет тогдашней интеллигенции. Колонный зал ресторана «Эрмитаж» и прилегающие комнаты были переполнены публикой, среди которой было много носителей известных и славных имен из литературного мира, ученых, общественных деятелей, как московских, так и приехавших из Петербурга и из провинции… Многочисленные ораторы, приветствуя юбиляра и характеризуя его эпоху, невольно взвинчивали и поджигали один другого, и речи все смелее и свободнее раздавались почти до утра, захватывая внимание и сердца слушателей. Но обо всем этом, за невозможностью напечатать правдивый отчет, в газетах было скромно сообщено на другой день только то, что «дружеская беседа собравшихся затянулась далеко за полночь». Фраза эта с той поры стала крылатой и вошла в обиход, когда по цензурным условиям нельзя было печатать о том, что действительно говорилось и делалось в каком-либо общественном собрании» (Н. Телешов, Записки писателя, 1953, с. 124—125). Впоследствии выражение это стало употребляться и без намека на запретные темы происходившей беседы. Применяется оно шуточно по поводу затянувшейся пирушки и т.п. Датировать выражение надо 1891 годом, на который приходился 25-летний юбилей Златовратского, выступившего в печати в 1866 году.
«Дубина народной войны«
Выражение принадлежит Л. Н. Толстому, который в романе «Война и мир» (т. IV, ч. 3, гл. 1) писал: «Представим себе двух людей, вышедших со шпагами на поединок по всем правилам фехтовального искусства… вдруг один из противников, почувствовав себя раненым, — поняв, что дело это не шутка… бросил шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею… Фехтовальщик, требовавший борьбы по правилам искусства, были французы; его противник, бросивший шпагу и поднявший дубину, были русские… Несмотря на жалобы французов о неисполнении правил… дубина народной войны поднялась со всею своею грозною и величественною силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие».
«Дульцинея«
«Несравненная Дульцинея Тобосская» — так Дон Кихот в одноименном романе Сервантеса величает «даму своего сердца», которая в действительности была грубой, неграмотной крестьянкой Альдонсой. Отсюда имя Дульцинея стало нарицательным для возлюбленной, обожаемой женщины. Раньше так иронически называли домработницу из простых крестьянок.
Примеры из литературы:
Я знаю… что Дульцинея моя (жизнь) безобразна и гнусна, а все-таки люблю ее, назло здравому смыслу и очевидности (В. Г.Белинский, «Письмо Н. А. Бакунину» 9 декабря 1841 года).
— Я хочу… жить далеко от шума городского вместе с той, которую я избрал сопутницей моей жизни. — А кто это ваша Дульцинея? (В. А. Соллогуб, «Два студента»).
При всем своем мягкосердечии и простодушии Савка презирал женщин… быть может, это небрежное, презрительное обращение и было одной из причин его сильного, неотразимого обаяния на деревенских дульциней (А. П. Чехов, «Агафья»).
«Дядя Сэм (Сам)«
Так называют США. Существует объяснение, что наименование это произошло от прозвища, которое получйл некий Сэмюэл Вильсон, родом из Нью-Йорка, обосновавшийся в конце 18 века в г. Трой, на реке Гудзон; местные жители называли его «дядя Сэм» (по другой транскрипции — Сам). Во время второй англо-американской войны (1812—1814) Вильсон, который пользовался большой популярностью, занимал должность инспектора провиантов в органах снабжения армии. На ящиках с продовольствием, отправляемым в действующую армию, Вильсон ставил литеры «U. S.», т.е. United States — Соединенные Штаты. Американцы расшифровали эти литеры как Uncle Sam — «дядя Сэм» (Biichmann Gefliigelte Worte). Однако новейшими исследованиями это толкование, как анекдотическое, отрицается.
