«Египетский плен«
Выражение возникло из библейского рассказа о тяжелом положении евреев, находившихся в египетском плену (Исход, 1). Употребляется в значении: тяжелая неволя.
Пример из литературы:
Когда в ней еще только зарождались проекты трудовой жизни, когда она видела в них нечто вроде освобождения из плена египетского… (М. Е. Салтыков-Щедрин, «Господа Головлевы»).
«Елисейские поля. Элизиум«
В греческой мифологии Елисейские поля, или Элизиум, — часть загробного мира, где пребывают праведники.
Где пробегают светло беспечальные дни человека,
Где ни метелей, ни ливней, ни хладов зимы не бывает;
Где сладко шумно летающий веет зефир океаном,
С легкой прохладой туда посылаемый людям блаженным.
(Гомер, «Одиссея»).
Выражение «отправиться в Елисейские поля» означает: умереть.
Примеры из литературы:
Не сель элизиум полнощный,
Прекрасный царскосельский сад,
Где, льва сразив, почил орел России мощный
На лоне мира и отрад?
(А. С. Пушкин, «Воспоминания в Царском Селе».)
— Уверен ли ты, что супруг ее убрался в Енисейские (А. А. Бестужев-Марлинский, «Испытание».)
Душа моя — элизиум теней,
Теней безмолвных, светлых и прекрасных…
(Ф. И. Тютчев.)
«Если гора не идет к Магомету то Магомет идет к горе«
Существуют различные объяснения о происхождении этого выражения. Полагают, например, что оно восходит к одному из анекдотических рассказов, связанных с Ходжой Насреддином, любимым героем ближневосточного фольклора. Однажды, когда он выдал себя за святого, его спросили, каким чудом он это может доказать. Насреддин ответил, что он велит пальмовому дереву приблизиться к нему и оно послушается. Когда чудо не удалось, Насреддин направился к дереву со словами: «Пророки и святые лишены высокомерия. Если пальма не идет ко мне, я иду к ней». Рассказ этот находится в арабском сборнике, относимом предположительно к 1631 году (Les Fourberies de Djeh’a Contes Kabyles recueillis et traduits par Auguste Moulieras Paris, 1892, p. 72. Предисловие Rene Basset).
Другой рассказ находится в записках известного путешественника Марко Поло (1254—1324), первое издание которых на латинском языке вышло без обозначения места и года; предположительно: Венеция или Рим, 1484. Марко Поло рассказывает, что некий багдадский сапожник взялся доказать халифу Аль-Мустасиму преимущества христианской веры и якобы сотворил чудо: гора по его зову двинулась в его сторону. Исследователь полагает, что европейский вариант этой восточной легенды заменил пальмовое дерево горой в силу христианской традиции, утверждающей, что вера горами двигает (Послание к коринфянам, 13, 2).
Наконец, известна турецкая пословица — возможный источник этого выражения: «Гора, гора, странствуй; если гора не странствует, пусть странствует святой». Хождение этой пословицы прослежено до 17 века. Наконец, уже в 1597 году английский философ Фрэнсис Бэкон (1561—1626) в своих «Нравственных и политических очерках», в очерке «О смелости» рассказывает, что Магомет обещал народу силою сдвинуть гору, и когда ему это не удалось, сказал: «Что ж! так как гора не хочет идти к Магомету, Магомет пойдет к ней».
Пример из литературы:
Если гора нейдет к Магомету, то Магомет должен идти к горе. Остается только спросить: кто из нас двух находится в неприятном положении горы, которая не может сдвинуться с места (Н. Д. Ахшарумов, «Чужое имя»).
«Естественные границы«
Выражение это с политической тенденцией впервые употребил в 1793 году французский политический деятель Эмманюэль Козеф Сийес (1748—1836), который под естественной границей, разделяющей Францию и Германию, подразумевал Рейн. Мысль эта задолго до него была высказана в 1444 году в манифесте Людовика XI, тогда еще наследника. В конце 15 и начале 16 века она была предметом оживленного литературного спора. В годы наполеоновских войн Франция вновь прибегла к лозунгу «естественные границы», чтобы оправдать свои притязания на левобережные прирейнские территории. Эти притязания вызвали отпор в немецкой публицистике. В ноябре 1813 году Меттерних передал Наполеону записку об условиях мира, в которой писал, что коалиционные государства единодушно согласились признать Францию неприкосновенной в пределах ее естественных границ, каковыми являются Рейн, Альпы и Пиренеи. Франко-германские территориальные споры прочно ввели выражение «естественные границы» в международный обиход. (О. Ladendorf, Historisches Schlagworterbuch, Strassburg — Berlin, 1906).
«Есть еще судьи в Берлине«
В панегирических биографиях прусского короля Фридриха II передается рассказ о том, что однажды он пожелал снести мельницу в своей резиденции Сан-Суси. Мельник, которому она принадлежала, обратился в суд. Дело было решено в его пользу, и король подчинился постановлению суда и не тронул мельницу. Этот анекдот послужил темой для французского рассказа «Мельник из Сан-Суси» (1797), вошедшего во все хрестоматии французской литературы. Автор его — Франсуа Андрие (1759—1833), бывший сам одно время судьей, вложил в уста мельника, выигравшего процесс, возглас: «Да не будь в Берлине судей…» Фраза эта получила хождение в форме: «Есть еще судьи в Берлине»; часто цитируется по-французски: «II у a des juges а Berlin!» Применяется иронически, с соответствующей случаю заменой слова Берлин для характеристики судебного произвола.
