«Дикий помещик«
Заглавие сатирической сказки (1869) М. Е. Салтыкова-Щедрина о помещике, который мечтал улучшить свое хозяйство путем полного «сокращения», упразднения мужика; он молил бога об исчезновении мужиков, донимал их штрафами, пока, наконец, они все не пропали. Сатира Салтыкова направлена против упорных крепостников, пытавшихся накануне крестьянской реформы препятствовать изменению старых порядков, а когда, вопреки их надеждам, реформа все-таки была осуществлена, всякими мерами пытались ее ослабить. В. И. Ленин расширил этот щедринский образ и выражение «дикий помещик» стал применять для обозначения вообще класса помещиков.
Примеры из литературы:
… можно ли ждать от черносотенно-октябристского большинства, от диких помещиков в союзе с капиталистами-хищниками сколько-нибудь сносного решения аграрного вопроса и облегчения положения рабочих? (В. И. Ленин, «Третья дума», Соч., т. 13, с. 110).
Дикий помещик, став фашиствующим мальтузианцем, проповедует прекращение рода человеческого (Д. Заславский, «Великий русский сатирик», «Правда», 10 мая 1949 года).
«Диктатура сердца«
Такое наименование в 80-х годах 19 века получил в печати краткий период министерства М. Т. Лорис-Меликова (1825—1888). Назначенный в феврале 1880 года председателем «Верховной распорядительной комиссии по охране государственного порядка и общественного спокойствия», а затем, в августе того же года, — министром внутренних дел, он выступил с неопределенными обещаниями реформ, которые расценивались либеральными кругами как первые шаги к конституционному режиму. Либерально-буржуазная петербургская газета «Голос» 15 февраля 1880 года в передовой статье, приветствуя обращение Лорис-Меликова к жителям столицы, писала: «Если это — слова диктатора, то должно признать, что диктатура его — диктатура сердца и мысли». Выражение «диктатура сердца», впервые появившееся в «Голосе», было подхвачено другими либерально-буржуазными органами печати и стало крылатым. В действительности же «либеральный» диктатор жестоко преследовал всех подозревавшихся в сочувствии революционному движению. В 1881 году, после убийства Александра II, Лорис-Меликов вынужден был уйти в отставку.
«Для камердинера нет героя«
Македонский царь Антигон I Гонат (III в. до н.э.) сказал, когда поэт Гермодот в одном из своих стихотворений назвал его «богом», «сыном солнца»: «Об этом мой слуга ничего не знает» (Плутарх, «Изречения царей и полководцев»). К этому выражению восходят слова в «Опытах» французского философа Монтеня (1533—1592): «Мир почитал иного за чудо, тогда как его жена и слуга не видели в нем ничего достойного внимания. Мало людей, которые бы вызывали восхищение у своих слуг» (3, 2). Комментатор Монтеня (Cos-te) к этому добавляет: «Надо быть в высшей степени героем, — сказал маршал Катина (Catinat, 1637—1712), — чтобы быть им в глазах своего камердинера». Встречается это выражение в 17 веке и у других авторов; например, приписывается оно г-же Корнюэль (m-me Cornuel), прославившейся своим остроумием в парижских салонах, в форме: «Нет героя для своего камердинера» (M-elle Aisse, Lettres, Paris, 1853, p. 161), у Лабрюйера (1645—1696) в его «Характерах» (1688): «Чем ближе подходишь к великим людям, тем больше убеждаешься, что они люди. Они редко велики в глазах своих лакеев» (Buchmann, Gefliigelte Worte). Крылатой же стала формула: «Для камердинера нет героя». Ср. у А. И. Герцена: «Помнится, Дидротова кухарка очень удивилась, услышав, что ее господин — великий человек. Сколько Дидротовых кухарок!» (А. И. Герцен. «Встречи».)
Примеры из литературы:
Микроскопическая точность, микроскопическое рассматривание противны возвышенному: «Для камердинера герой не герой» (Н. Г. Чернышевский, «Возвышенное и комическое»).
Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта (М. И. Кутузова) не могла улечься в ту лживую формулу европейского героя… которую придумала история. Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии (Л. Н. Толстой, «Война и мир»).
Известна старинная истина, что нет великого человека для его камердинера. Раскрывая слабые стороны писателя, унижают его перед толпою без пользы для литературы, когда это ведет не к пояснению какого-нибудь литературного вопроса или события, а к унижению только личности (К. А. Полевой, Записки о жизни и соч. Н. А. Полевого, «Николай Полевой»).
«Для проходящих«
Цитата из стихотворения И. И. Дмитриева (1760—1837) «Прохожий» (1803):
Прохожий, в монастырь зашедши на пути,
Просил у братий позволенья
На колокольню их взойти.
Взошел и стал хвалить различные явленья,
Которые ему открыла высота.
«Какие, — он вскричал, — волшебные места!
Вдруг вижу горы, лес, озера и долины!
Великолепные картины! Не правда ли?»
— вопрос он сделал одному
Из братий, с ним стоящих.
«Да! — труженик, вздохнув, ответствовал ему:
— Для проходящих».
Стихотворение Дмитриева является переложением анекдота о короле Генрихе IV, приведенном в одном старинном французском сборнике анекдотов. «Генрих IV, будучи в Сито, говорил: «Ах, как здесь хорошо! Боже мой, какой прекрасный уголок!» Один толстый монах на все похвалы, которые король давал их дому, все время говорил: — «Для проходящих». Король обратил на это внимание и спросил его, что он этим хочет сказать. — «Я хочу сказать, государь, что это прекрасно для проходящих, а не для тех, которые здесь живут постоянно». Стихи Дмитриева в свое время пользовались популярностью, и выражение «для проходящих» стало крылатым (Н. О. Лернер, «Пушкинологические этюды», 1935, с. 80—81).
Примеры из литературы:
Дороги наши — сад для глаз:
Деревья, с дерном вал, канавы.
Работы много, много славы,
Да жаль, проезда нет подчас.
С деревьев, на часах стоящих,
Проезжим мало барыша;
Дорога, скажешь, хороша
— И вспомнишь стих: для проходящих.
(П. А. Вяземский, «Станция».)
«До греческих календ«
Календы — название первого дня месяца у древних римлян. У греков календ не было, поэтому выражение «отложить до греческих календ» значит: отложить надолго, навсегда. Выражение это часто повторял о людях, не плативших долгов, римский император Август (63 до н.э. — 14 н.э.), о чем рассказывает в его жизнеописании Светоний. Часто приводится в латинской форме: «ad calendas graecas».
