Книга — огромная сила.
Бывают такие крылатые слова, которые с удивительной меткостью выражают сущность довольно сложных явлений.
Недостатки у человека как бы являются продолжением его достоинств. Но если достоинства продолжаются больше, чем надо, обнаруживаются не тогда, когда надо, и не там, где надо, то они являются недостатками.
О человеке судят не по тому, что он о себе говорит или думает, а по тому, что он делает.
Наша нравственность выводится из интересов классовой борьбы пролетариата.
Не так опасно поражение, как опасна боязнь признать свое поражение.
Нужно верить в свои собственные силы.
Все знания из опыта, из ощущений, из восприятия.
Если я знаю, что знаю мало, я добьюсь того, чтобы знать больше.
Невежество менее удалено от истины, чем предрассудок.
Война есть испытание всех экономических и организационных сил каждой нации.
Войны неустранимы, пока держится классовое господство вообще.
Самое опасное в войне — это недооценить противника и успокоиться на том, что мы сильнее.
Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов.
Ни один класс в истории не достигал господства, если он не выдвигал своих политических вождей, своих передовых представителей, способных организовать движение и руководить им.
Политика есть самое концентрированное выражение экономики.
Политические события всегда очень запутаны и сложны. Их можно сравнить с цепью. Чтобы удержать всю цепь, надо уцепиться за основное звено.
Патриотизм: одно из наиболее глубоких чувств, закрепленных веками и тысячелетиями обособленных отечеств.
Удивительно легко иногда бывает вопросы ставить; только есть одно изречение, — оно невежливое и грубое, — которое про такие вопросы говорит, — из песни слова не выкинешь, — я напомню: Один дурак может больше спросить, чем десять умных ответить.
Талант надо поощрять. Талант — редкость. Надо его систематически и осторожно поддерживать.
Вульгарный писатель предполагает читателя не думающего и думать не способного, он не наталкивает его на первые начала серьезной науки, а в уродливо-упрощенном, посоленном шуточками и прибауточками виде преподносит ему «готовыми» все выводы известного учения, так что читателю даже жевать не приходится, а только проглотить эту кашицу.
Искусство принадлежит народу. Оно должно уходить своими глубочайшими корнями в самую толщу широких трудящихся масс. Оно должно объединять чувство, мысль и волю этих масс, подымать их. Оно должно пробуждать в них художников и развивать их.
Способность фантазии чрезвычайно ценна. Напрасно думают, что она нужна только поэту. Это глупый предрассудок! Даже в математике она нужна, даже открытие дифференциального и интегрального исчисления невозможно было бы без фантазии. Фантазия есть качество величайшей ценности…
Исторические заслуги судятся не по тому, чего не дали исторические деятели сравнительно с современными требованиями, а по тому, что они дали нового сравнительно с своими предшественниками.
Всякая, даже самая утонченная, самая благонамеренная защита или оправдание идеи бога есть оправдание реакции.
Всякая религиозная идея, всякая идея о всяком боженьке, всякое кокетничанье даже с боженькой есть не выразимейшая мерзость.
Миллион грехов, пакостей, насилия и зараз физических гораздо легче раскрываются толпой и потому гораздо менее опасны, чем тонкая, духовная, приодетая в самые нарядные «идейные» костюмы идея боженьки.
Борьбу с религией нельзя ограничивать абстрактно-идеологической проповедью, нельзя сводить к такой проповеди; эту борьбу надо поставить в связи с конкретной практикой классового движения, направленного к устранению социальных корней религии.
Мы должны бороться с религией. Это — азбука всего материализма и, следовательно, марксизма. Но марксизм не есть материализм, остановившийся на азбуке. Марксизм идет дальше. Он говорит: надо уметь бороться с религией, а для этого надо материалистически объяснить источник веры и религии у масс.
Религия есть один из видов духовного гнета, лежащего везде и повсюду на народных массах, задавленных вечной работой на других, нуждою и одиночеством.
Религия есть опиум народа. Религия — род духовной сивухи, в которой рабы капитала топят свой человеческий образ, свои требования на сколько-нибудь достойную человека жизнь.
Когда общество устроено так, что ничтожное меньшинство пользуется богатством и властью, а масса постоянно терпит «лишения» и несет «тяжелые обязанности», то вполне естественно сочувствие эксплуататоров к религии.
Бороться с религиозными предрассудками надо чрезвычайно осторожно; много вреда приносят те, которые вносят в эту борьбу оскорбление религиозного чувства. Нужно бороться путем пропаганды, путем просвещения.
Самый глубокий источник религиозных предрассудков — это нищета; с этим злом и должны мы бороться.
Давно уже сказано, что лицемерие есть дань, которую порок платит добродетели.
Честность в политике есть результат силы, лицемерие результат слабости.
Жизнь идет вперед противоречиями, и живые противоречия во много раз богаче, разностороннее, содержательнее, чем уму человека поначалу кажется.
Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя.
Фразерством делу не поможешь. Фразерство только засоряет глаза, ослепляет сознание.
Абстрактной истины нет, истина всегда конкретна.
Крайности ни в чем не хороши…
Красивое нужно сохранить, взять его как образец, исходить из него, даже если оно «старое». Почему нам нужно отворачиваться от истинно прекрасного; отказываться от него, как от исходного пункта для дальнейшего развития, только на том основании, что оно «старо»?
Свобода развода означает не «распад» семейных связей, а, напротив, укрепление их на единственно возможных и устойчивых в цивилизованном обществе демократических основаниях.
Никто не повинен в том, если он родился рабом; но раб, который не только чуждается стремлений к своей свободе, но оправдывает и прикрашивает свое рабство… такой раб, вызывающий законное чувство негодования, презрения и омерзения, холуй и хам.
Раб, не сознающий своего рабства и прозябающий в молчаливой, бессознательной и бессловесной рабской жизни, есть просто раб. Раб, у которого слюнки текут, когда он самодовольно описывает прелести рабской жизни и восторгается добрым и хорошим господином, есть холоп, хам.
Свобода печати во всем мире, где есть капиталисты, есть свобода покупать газеты, покупать писателей, подкупать и покупать и фабриковать «общественное мнение» в пользу буржуазии.
