Рождение и первые оперы Самарского(Куйбышевского) театра оперы и балета

Рождение и первые оперы Самарского(Куйбышевского) театра оперы и балета

В предисловии к своей книге лауреат Ленинской премии, народный артист СССР композитор Т. Н. Хренников писал: «Куйбышевский театр оперы и балета родился в счастливую пору бурного подъема и расцвета подлинно социалистической культурной революции, охватившей молодую Республику Советов в конце двадцатых — начале тридцатых годов. Открытие театра, состоявшееся 1 июня 1931 года шедевром русской классики — народной драмой «Борис Годунов», явилось фактом знаменательным и закономерным». Многие, на сегодняшний день, театр связывают с помещением филармонии на улице Фрунзе. Происходит это, вероятно, потому, что он именно оттуда в 1938 году перешел в свое собственное помещение — во Дворец культуры имени В. В. Куйбышева, где благополучно работает и по сей день.

Однако Самарский театр оперы и балета родился и утвердился как серьезный художественный коллектив вовсе не под куполом бывшего цирка. Нет, первые звуки его оркестра, первые ноты, взятые его солистами и хором, прозвучали в другом зале — в зале драматического театра, на улице Фрунзе. В Самаре — тогдашнем центре огромного Средневолжского края, объединявшего Пензенскую, Ульяновскую, Оренбургскую, Самарскую области и Мордовию, в начале тридцатых годов развернулось необычайно широкое театральное строительство. Кроме краевого, восьми театров, работавших во всех городах края, двенадцати передвижных колхозно-совхозных театров, в Самаре в 1930 году открывается театр рабочей молодежи, в 1931 году — театр оперы и балета, в том же году возникает постоянный театр оперетты, а год спустя — еще и театр юного зрителя!

Разумеется, самым трудным было создание театра оперы и балета. И не только в силу многосложной художественной структуры и специфики подобного музыкального коллектива — в городе в тот момент специального здания для оперного театра не было. Оно, если можно так сказать, еще только строилось в воображении ленинградского архитектора академика Н. А. Троцкого и архитектора Н. Д. Кацеленбогена. Но после принятия 13 июля 1935 года совместного постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР о строительстве в Самаре огромного Дворца культуры для библиотеки, художественного музея и театра они быстро осуществили его проектирование. И вот чтобы в будущий Дворец культуры вошел театр оперы и балета с готовым коллективом и репертуаром, краевые партийные и советские организации предложили предоставить в его распоряжение здание бывшего театра-цирка «Олимп».

Правда, для этого необходимо было в короткий срок основательно переоборудовать его внутренность. Ведь здесь еще в начале 1931 года выступали акробаты, жонглеры и дрессировщики со своими питомцами. Предстояло значительно расширить сцену, соорудить оркестровую яму, реконструировать закулисные помещения и, теперь уже в последний раз, окончательно трансформировать арену в партер театрального зала. Все эти работы предполагалось завершить к 1 октября 1931 года, чтобы уже 15 октября открыть здесь первый зимний сезон. Увы, сделать это не удалось, и театру оперы и балета вынуждены были временно отдать помещение краевого драматического театра. Больше того, некоторые административные, многие технические работники театра драмы и даже ее режиссер С. Малявин тоже «передавались» опере для оказания ей всяческой помощи на первых порах.

Но, такой ход событий часть труппы и сотрудники драматического театра встретили болезненно. Так как им предстояло переселение, пусть даже временное, в бывший кинотеатр «Триумф». Здесь стоит пояснить, что для такого «переселения», сам коллектив театра дал весьма серьезные основания. Вот как об этом писала газета «Рабочая Самара» 24 марта 1931 года: «От прорыва к прорыву, без плана, без системы лихорадочно живет крайдрамтеатр. Театр не знает, что он будет ставить. Труппа три недели не репетирует. Зритель не ходит». Не дотянув тогда даже до конца сезона, театр отправился на гастроли в Ульяновск, неудача которых довершила дело: труппа фактически распалась, ведущие актеры разъехались по другим театрам и городам. Поэтому «Рабочая Самара» в другой статье ставила вопрос еще острее: «Будет ли драмтеатр?».

Весной 1931 года группа молодых актеров Ленинградского академического театра драмы — Н. Симонов, В. Киселев и Г. Соловьев, — задумав создать театр «большого ума и большого сердца», решила поехать на родину Симонова в Самару. (Потом к ним присоединились А. Кистов, В. Меркурьев, Ю. Толубеев, имена которых говорят сами за себя.) Справедливо посчитав, что таланту, творческому горению молодых ленинградцев и твердой их вере в то, что «со временем краевой театр по художественным постановкам станет одним из лучших театров страны», руководящие организации окончательно утвердили временный переход драмы в «Триумф» и передачу помещения крайдрамтеатра опере. Уже к концу второго сезона (настолько затянулась внутренняя переделка «под оперу» цирка-театра «Олимп») стало очевидно, что в Самаре вдохновенно творят едва ли не лучшие на периферии того времени два театра — драматический и оперный. Зимний сезон 1933/34 года оперный театр начал уже в «Олимпе». А драматический театр вернулся в свое здание..

Легко можно представить, каких усилий стоило добыть и сформировать художественно-руководящий состав будущего театра, пригласить солистов, провести набор в хор и т.д. и т.п. Причем делалось вое это, как показало время, по самому большому художественному счету. В первом приказе «по Государственному оперному театру Средневолжского края», начинавшемся словами «Краевой государственный оперный театр объявляется в основном сформированным», были точно определены репетиционные сроки, день открытия театра, утверждены первые названия («Борис Годунов», «Евгений Онегин», «Красный мак») и поставлены следующие задачи: «Подыскание квартир для актеров, информации общественного мнения о задачах театра, разворачивание широкой работы».

Среди основателей театра немало имен, которые вошли в историю музыкального искусства. Прежде всего это — главный дирижер, известный музыкант и композитор Антон Эйхенвальд и главный режиссер Иосиф Лапицкий — организатор Ленинградского театра музыкальной драмы. В апреле 1931 года приезжают молодой и очень одаренный дирижер Л. Гискин, дирижер И. Ураевский, прекрасный театральный живописец В. Хондажевский, автор оформления «Бориса Годунова» и будущий многолетний главный художник театра. В мае зачисляются в качестве стажеров-хористов первые двадцать восемь человек и оформляется приказом «прибывший на службу» бас Г. Серебровский. Вслед за ним приезжают солистки П. Агеева, Л. Борейко, будущая оперная звезда О. Петрусенко, хормейстер В. Кропивницкий, тенор В. Бригиневич и очаровавшая всех красивым голосом и обаянием Наталия Шпиллер.

Принятая среди первых стажеров-хористов, обладая красивым сильным контральто, Зоя Степановна быстро выделилась из хора и стала солисткой. Няня в «Евгении Онегине», Нежата в «Садко», Ваня в «Иване Сусанине», Полина и Графиня в «Пиковой даме», Кончаковна в «Князе Игоре», Ратмир в «Руслане и Людмиле», Груня в «Броненосце Потемкине», Мерседес в «Кармен» — таков лишь очень краткий перечень партий, успешно исполненных ею на куйбышевской оперной сцене. — В то время, когда начались конкурсные прослушивания в хор, — рассказывала бывший помощник хормейстера Елизавета Ивановна Ситнова, — у меня с голосом было очень плохо. Я тогда даже оставила Ленинградское музыкальное училище, вернулась домой, в Самару, где, продолжая лечиться, работала музыкальным воспитателем в детском садике. Но, увидев объявление о наборе в хор, не выдержала, отважилась, рискнула и… прошла! Все три тура, если я не путаю, не ошибаюсь, проходили в польском костеле, что стоит на улице Фрунзе. А рядом был мой детский садик…

И вот с моим голосом случилось какое-то чудо. Я до сих пор так и не понимаю, не могу точно объяснить, как и почему это произошло. То ли акустика костела так улучшила мой голос, заставила зазвучать его по-настоящему. То ли его вернуло мое страстное желание петь на сцене оперного театра. Не знаю… Но я прошла! Как во сне все это было, как в тумане. Поэтому ничего точного, конкретного из тех конкурсных дней и первых репетиций не помню. Хорошо, ясно помню только одно: мы все воспринимали тогда восторженно и эмоционально. А энтузиазм нас просто захлестывал… Открытие театра, премьера «Бориса Годунова»! Помню — грандиозный успех и небывалый праздник. Помню, что наш хор в зале драмтеатра звучал гибко, насыщенно, мощно и красиво. И, конечно, хорошо помню замечательный бас Серебровского, исполнителя партии Бориса… Е. И. Ситнова вскоре стала помощником главного хормейстера, а потом и настоящим мастером, успешно осуществившим самостоятельные работы с хором оперы «Сказка о царе Салтане», «Чародейка», «Русалка», «Поцелуй», «Аида».

На Главную

От Волги до Тихого океана
Старая Самара
0 624 8 мин.
Скоромыкин, Сруль и другие...
Старая Самара
0 577 3 мин.
История Струковского сада
Старая Самара
0 512 13 мин.
Комментариев нет, будьте первым кто его оставит

Вам нужно войти, чтобы оставить комментарий.