Афоризмы и высказывания Виссариона Григорьевича Белинского

Афоризмы и высказывания Виссариона Григорьевича Белинского

Чем выше гений поэта, тем глубже и обширнее понимает он природу и тем с большим успехом представляет нам ее во взаимосвязи с жизнью.

Из всех критиков самый великий, самый гениальный, самый непогрешимый — время.

Мы вопрошаем и допрашиваем прошедшее, чтобы оно объяснило нам наше настоящее и намекнуло о нашем будущем.

Величайшее сокровище — хорошая библиотека.

Видеть прекрасно изданную пустую книгу так же неприятно, как видеть пустого человека, пользующегося всеми материальными благами жизни.

Книга есть жизнь нашего времени, в ней все нуждаются — и старые, и малые.

Общество находит в литературе свою действительную жизнь, возведенную в идеал, приведенную в сознание.

Слово отражает мысль: непонятна мысль — непонятно и слово.

Человек ясно выражается, когда им владеет мысль, но еще яснее, когда он владеет мыслей.

Создать язык невозможно, ибо его творит народ; филологи только открывают его законы и приводят в систему, а писатели только творят на нем сообразно с сими законами.

Употреблять иностранное слово, когда есть равносильное ему русское слово, значит оскорблять и здравый смысл, и здравый вкус.

Кто мне скажет правду обо мне, если не друг.

Кто резко высказывает свои мнения о чужих действиях, тот обязывает этим и самого себя действовать лучше других.

Пусть дитя шалит и проказничает, лишь бы его шалости и проказы не были вредны и не носили бы на себе отпечатка физического и нравственного цинизма.

Разумное воспитание и злого по натуре делает или менее злым, или даже и добрым, развивает до известной степени самые тупые способности и по возможности очеловечивает самую ограниченную и мелкую натуру.

Создает человека природа, но развивает и образует его общество.

Чем моложе ребенок, тем непосредственнее должно быть его нравственное воспитание, тем больше должно его не учить, а приучать к хорошим чувствам, наклонностям и манерам.

Юноши, переходящие в старость мимо возмужалости, — отвратительны, как старички, которые хотят казаться юношами.

Воспитание — великое дело: им решается участь человека.

Воспитывать не значит только выкармливать и вынянчивать, но и дать направление сердцу, а для этого разве не нужно со стороны матери характера, науки, развития, доступности ко всем человеческим интересам?

Все хорошо и прекрасно в гармонии, в соответствии с самим собой. Неестественно и преждевременно развившиеся дети — нравственные уроды. Всякая преждевременная зрелость похожа на растление в детстве.

Любовь и уважение к родителям без всякого сомнения есть чувство святое.

Нет столь дурного человека, которого бы хорошее воспитание не сделало лучшим.

Никакой человек в мире не родится готовым, то есть вполне сформировавшимся, но всякая жизнь его есть не что иное, как беспрерывно движущееся развитие, беспрестанное формирование.

Нравственное воспитание детей должно быть отрицательное, т.е. состоять в удалении от них всяких дурных примеров и в развитии в них чувства любви, справедливости и человечности не правилами морали, а влиянием привычки.

Орудием и посредником воспитания должна быть любовь, а целью — человечность.

Отец любит свое дитя, потому что оно его рождение; но он должен любить его еще как будущего человека. Только такая любовь к детям истинна и достойна называться любовью; всякая же другая есть эгоизм, холодное самолюбие.

Если до сих пор человечество достигло многого, это значит, что оно еще большего должно достигнуть в скорейшее время. Оно уже начало понимать, что оно — человечество: скоро захочет оно в самом деле сделаться человечеством.

Всякие бывают люди и всякие страсти. У иного, например, всю страсть, весь пафос его натуры составляет холодная злость, и он только тогда и бывает умен, талантлив и даже здоров, когда кусается.

Мещане-собственники — люди прозаически-положительные. Их любимое правило: всякий у себя и для себя. Они хотят быть правы по закону гражданскому и не хотят слышать о законах человечества и нравственности.

Истинная нравственность растет из сердца при плодотворном содействии светлых лучей разума. Ее мерило — не слова, а практическая деятельность.

Исходный пункт нравственного совершенства есть прежде всего материальная потребность.

Как бы ни была богата и роскошна внутренняя жизнь человека, каким бы горячим ключом ни била она вовне, — она не полна, если не усвоит в свое содержание интересов внешнего ей мира, общества и человечества.

Любовь, как одна из сильнейших страстей, увлекающих человека во все крайности больше, чем всякая другая страсть, может служить пробным камнем нравственности.

Один из высочайших принципов истинной нравственности заключается в уважении к человеческому достоинству во всяком человеке, без различия лица, прежде всего за то, что он — человек, а потом уже за его личные достоинства.

Социальность, социальность, — или смерть! Вот девиз мой. Что мне в том, что живет общее, когда страдает личность? Что мне в том, что гений на земле живет в небе, когда толпа валяется в грязи?

Теоретическая нравственность, открывающаяся в одних системах и словах, но не говорящая о себе как дело, как факт, выходящая только из созерцания ума, но не имеющая глубоких корней в сердце, — такая нравственность стоит безнравственности.

Хорошо быть ученым, поэтом, воином, законодателем и проч., но худо не быть при этом человеком.

Человеческое знание состоит не из одной математики и технологии. Напротив, это только одна — сторона знания, это еще только низшее знание; высшее объемлет собой мир нравственный, заключает в области своего ведения все, чем высоко и свято бытие человеческое.

Только золотая посредственность пользуется завидной привилегией никого не раздражать и не иметь врагов и противников.

Гуманность есть человеколюбие, но развитое сознанием и образованием.

Есть много родов образования и развития, и каждое из них важно само по себе, но всех их выше должно стоять образование нравственное.

Кто боится знания, тот пропал, тот консерватор.

Для низких натур ничего нет приятнее, как мстить за свое ничтожество, бросая грязью своих воззрений и мнений в святое и великое.

Кому нечего сказать своего, тому лучше молчать.

Только в силе воли заключается условие наших успехов на избранном поприще.

Труд облагораживает человека.

Какова бы ни была деятельность, но привычка и приобретаемое через нее умение действовать — великое дело. Кто не сидел сложа руки и тогда, как нечего было делать, тот сумеет действовать, когда настанет для этого время.

Высочайший и священнейший интерес общества есть его собственное благосостояние, равно простертое на каждого из его членов.

Из всех страстей человеческих, после самолюбия, самая сильная, самая свирепая — властолюбие.

Над обществом имеют прочную власть только идеи, а не слова.

Понятие о прогрессе как источнике и цели исторического движения должно быть прямым и непосредственным выводом из воззрения на народ и человечество как на идеальные личности.

Всякая благородная личность глубоко сознает свое кровное родство, свой кровные связи с отечеством.

Кто не принадлежит своему отечеству, тот не принадлежит и человечеству.

Кто не сделался прежде всего человеком, тот плохой гражданин.

Люби добро, и тогда ты будешь необходимо полезен своему отечеству, не думая и не стараясь быть ему полезным.

Любовь к отечеству должна исходить из любви к человечеству, Как частое из общего. Любить свою родину значит — пламенно желать видеть в ней осуществление идеала человечества и по мере сил своих споспешествовать этому.

Можно не любить и родного брата, если он дурной человек, но нельзя не любить отечества, какое бы оно ни было: только надобно, чтобы эта любовь была не мертвым довольством тем, что есть, но живым желанием усовершенствования.

Нападки на недостатки и пороки народности есть не преступление, а заслуга, есть истинный патриотизм.

Патриотизм, чей бы то ни был, доказывается не словом, а делом.

Глупо для переезда через лужу на челноке раскладывать перед собою морскую карту.

Люди обыкновенно не столько наслаждаются тем, что им дано, сколько горюют о том, чего им не дано.

Человек всегда был и будет самым любопытнейшим явлением для человека.

Чувство — огонь, мысль — масло.

У души, как и у тела, есть своя гимнастика, без которой душа чахнет, впадает в апатию бездействия.

Искусство без мысли, что человек без души — труп.

Вдохновение не есть исключительная принадлежность художника: без него недалеко уйдет и ученый, без него немного сделает даже и ремесленник, потому что оно везде, во всяком деле, во всяком труде.

Способность творчества есть великий дар природы; акт творчества, в душе творящей, есть великое таинство; минута творчества есть минута великого священнодействия.

Чем дарование поэта сильнее, тем оно оригинальнее.

Чувство само по себе еще не составляет поэзии; надо чтобы чувство было рождено идеею и выражало идею. Бессмысленные чувства удел животных; они унижают человека.

Драматические поэты творят актеров.

Поэзия есть высший род искусства. Всякое другое искусство более или менее стеснено и ограничено в своей творческой деятельности тем материалом, посредством которого оно проявляется. Поэзия же выражается в свободном творческом слове, которое есть и звук, и картина, и определенное ясно выговоренное представление. Поэтому поэзия заключает в себе все элементы других искусств.

Из всех родов славы самая лестная, самая великая, самая неподкупная — слава народная.

В словах «бог» и «религия» вижу тьму, мрак, цепи и кнут.

Верить и не знать — это еще значит что-нибудь для человека; но знать и не верить — это ровно ничего не значит.

Суеверие проходит с успехом цивилизации.

Не надо и в шутку лгать и льстить. Пусть думает о тебе всякий, что ему угодно, а ты будь тем, что ты есть.

Похвала недостойному лицу не возвышает хваленого, а унижает хвалителя.

Тот недобросовестен, кто не дорожит своими мнениями как человек.

Гибнет в потоке времени только то, что лишено крепкого зерна жизни и что, следовательно, не стоит жизни.

Есть для человека и еще великий мир жизни, кроме внутреннего мира сердца, — мир исторического созерцания и общественной деятельности, — тот великий мир, где мысль становится делом, а высокое чувствование — подвигом… И благо тому, кто не праздным зрителем смотрел на этот океан шумно несущейся жизни…

Жить — значит чувствовать и мыслить, страдать и блаженствовать, всякая другая жизнь — смерть.

Кто не идет вперед, тот идет назад: стоячего положения нет.

В важных делах жизни всегда надо спешить так, как будто бы от потери одной минуты должно было все погибнуть.

Много людей живет не живя, но только собираясь жить.

Без страстей и противоречий нет жизни, нет поэзии. Лишь бы только в этих страстях и противоречиях была бы разумность и человечность, и их результаты вели бы человека к его цели. Без стремления к бесконечному нет жизни, нет развития, нет прогресса.

Без цели нет деятельности, без интересов нет цели, а без деятельности нет жизни. Источник интересов, целей и деятельности — субстанция общественной жизни.

Борьба есть условие жизни: жизнь умирает, когда оканчивается борьба.

Желание смерти показывает самое ложное и призрачное состояние духа.

Люди умирают для того, чтобы жило человечество.

Не хорошо болеть, еще хуже умирать, а болеть и умирать с мыслью, что ничего не останется после тебя на свете, — хуже всего.

Апатия и лень — истинное замерзание души и тела.

Всякая крайность есть родная сестра ограниченности.

Клевета не всегда бывает действием злобы: чаще всего она бывает плодом невинного желания рассеяться занимательным разговором, а иногда и плодом доброжелательства и участия столь же искреннего, сколько и неловкого.

Подлецы потому и успевают в своих делах, что поступают с честными людьми, как с подлецами, а честные люди поступают с подлецами, как с честными людьми.

Эгоизм изворотлив, как хамелеон…

Дело не в слове, а в тоне, в каком это слово произносится.

Без здоровья невозможно и счастье.

Найти свою дорогу, узнать свое место — в этом все для человека, это для него значит сделаться самим собой.

Только счастье есть мерка и поверка любви.

Школа несчастья есть самая лучшая школа.

Истина выше людей и не должна бояться их.

Смех часто бывает великим посредником в деле отличения истины от лжи.

Убеждение должно быть дорого потому только, что оно истинно, а совсем не потому, что оно наше.

Страдание, болезнь при виде непризнанного человеческого достоинства, оскорбленного с умыслом и еще больше без умысла, — это то, что называют гуманностью.

Пьют и едят все люди, но пьянствуют и обжираются только дикари.

Чувство гуманности оскорбляется, когда люди не уважают в других человеческого достоинства, и еще более оскорбляется и страдает, когда человек сам в себе не уважает собственного достоинства.

Всякое достоинство, всякая сила спокойны — именно потому, что уверены в самих себе.

Гадок наглый самохвал; но не менее гадок и человек без всякого сознания какой-нибудь силы, какого-нибудь достоинства.

Ученик никогда не превзойдет учителя, если видит в нем образец, а не соперника.

Юность сама по себе есть уже поэзия жизни, и в юности каждый бывает лучше, нежели в остальное время жизни.

В непосредственной жизни человечества мы видим стремление к разумному сознанию, стремление непосредственное сделать в то же время и сознательным, ибо полное торжество разумности состоит в гармоническом слиянии непосредственного существования с сознательным.

Без глубокого нравственного чувства человек не может иметь ни любви, ни чести, — ничего, чем человек есть человек.

Благо тому, кто, не довольствуясь настоящей действительностью, носил в душе своей идеал лучшего существования, жил и дышал одной мыслей — споспешествовать, по мере данных ему природою средств, осуществлению на земле идеала…

Мужчина с женоподобным характером есть самый ядовитый пасквиль на человека.

Для любви нужно разумное содержание, как масло для поддержки огня.

Всякая любовь истинна и прекрасна по-своему, лишь бы только она была в сердце, а не в голове.

Дружба, подобно любви, есть роза с роскошным цветом, упоительным ароматом, но и с колючими шипами.

Если б выбор в любви решался только волей и разумом, тогда любовь не была бы чувством и страстью. Присутствие элемента непосредственности видно и в самой разумной любви, потому что из нескольких равно достойных лиц выбирается только одно, и выбор этот основывается на невольном влечении сердца.

Если бы вся цель нашей жизни состояла только в нашем личном счастье, а наше личное счастье заключалось бы только в одной любви, тогда жизнь была бы действительно мрачной пустыней… Но хвала вечному разуму, хвала попечительному промыслу! Есть для человека и еще великий мир жизни, кроме внутреннего мира сердца, — мир исторического созерцания и общественной деятельности.

Любовь дается только любви.

Любовь столь сильна, что творит непостижимое, торжествует над вечно неизменными условиями пространства и времени, над бессилием плоти, младенцу дает львиную силу.

Любовь часто ошибается, видя в любимом предмете то, чего нет, но иногда только любовь же и открывает в нем прекрасное или великое, которое недоступно наблюдению и уму.

Нет ничего святее и бескорыстнее любви матери; всякая привязанность, всякая любовь, всякая страсть или слаба, или своекорыстна в сравнении с ней.

Нет преступления любить несколько раз в жизни, и нет заслуги любить только один раз: упрекать себя за первое и хвастаться вторым — равно нелепо.

Сердце имеет свои законы — правда, не такие, из которых легко было бы составить полный систематический кодекс.

Страсть есть источник всякой живой плодотворной деятельности…

Страсть есть поэзия и цвет жизни, но что же в страстях, если у сердца не будет воли.

Видеть и уважать в женщине человека — не только необходимое, но и главное условие возможности любви для порядочного человека нашего времени.

Меркой достоинства женщины может быть мужчина, которого она любит.

Нет ничего опаснее, чем связывать свою участь с участью женщины за то только, что она прекрасна и молода.

Поприще женщины — возбуждать в мужчине энергию души, пыл благородных страстей, поддерживать чувство долга и стремление к высокому и великому — вот ее назначение, и оно велико и священно.

Человек не зверь и не ангел; он должен любить не животно и не платонически, а человечески.

Истинно человеческая любовь может быть основана только на взаимном уважении друг в друге человеческого достоинства, а не на одном капризе чувств и не на одной прихоти сердца.

Любовь имеет свои законы развития, свои возрасты, как жизнь человеческая. У нее есть своя роскошная весна, свое жаркое лето, наконец, осень, которая для одних бывает теплой, светлой и плодородной, для других — холодной, гнилой и бесплодной.

Брак есть действительность любви. Любить истинно может только вполне созревшая душа, и в таком случае любовь видит в браке свою высочайшую награду и при блеске венца не блекнет, а пышнее распускает свой ароматный цвет, как при лучах солнца…

Жена — не любовница, но друг и спутник нашей жизни, и мы заранее должны приучиться к мысли любить ее и тогда, когда она будет пожилой женщиной, и тогда, когда она будет старушкой.

По моему кровному убеждению, союз брачный должен быть чужд всякой публичности, это дело касается только двоих — больше никого.

Комментариев нет, будьте первым кто его оставит

Комментарии закрыты.