А Василий Иваныч клинка,
как Буденный, уже никому не подарит.
Он немного совсем —
семь десятков не дожил до ста.
Пуля в голову, как ты ее не подставь,
крепко жалит.
И осталось простым его сердце,
а совесть чиста.
Припев: На берегу Урал-реки
Развернули пулемет казаки.
Пули по воде сплошь.
«А врешь,— шептал,—не возьмешь!»
Семь десятков Василий Иваныч
живет в анекдотах затасканных,
Семь десятков как тело водой уже
в Каспий седой снесено.
А по совести, кто еще так вот
народом любим и обласкан им,
Кто из нас — пацанов не рыдал,
выходя из кино,
Припев: Где на берегу Урал-реки
Заряжали пулемет казаки.
Пули по воде сплошь.
«А врешь,— не позьмешь!»
Мы живым принимали его,
забываясь в пространстве и времени,
И рвались на экран,
норовя заслонить от свинца.
Сколько раз белякам из рогаток
мы дружно лупили по темени,
Сколько раз, зная всё наперед,
всё же ждали другого конца.
Припев: А на берегу Урал-реки
Зарядили пулемет казаки.
Пули по воде сплошь.
«А врешь — не возьмешь!»
Что же русской душе по душе,
кроме чистого поля просторного,
Кроме песни про ворона —
злой до последнего боя в ночи.
И Василий Иваныч без маски сыграл…
нет—прожил до конца непокорного.
И вот это уже не отнять,
хоть молчи, хоть кричи.
Припев: На берегу Урал-реки
Раскалили пулемет казаки.
Пули по воде сплошь.
«А врешь,— не возьмешь!»
